В коридоре общежития почти никого не было, все сидели по своим комнатам и обсуждали последние новости: мистер Грифин объявил, что «Турнир наследников магического леса» состоится через две недели в стенах академии, поэтому занятия на время приостанавливаются, чтобы работники академии вместе со студентами успели подготовить арену к началу турнира. Так что тихие перешёптывания за дверьми слышались более чем отчётливо и ясно. Но Нонсена они ничуть не волновали, потому что сейчас у него в руках находился четвёртый том магической практики, который он на время одолжил из сумки Васи, пока тот не видел. Как ни странно, но четвёртый том выглядел более потрёпанным и истерзанным временем, нежели первые три, словно им очень долго никто не пользовался, или пользовался слишком часто, но всё равно о-о-очень давно.
Думаю, было всё-таки нелогично читать последний том, не изучив перед этим все остальные, но Нонсен, походу, так не считал, поэтому, заперевшись в своей комнате, он начал изучать книгу, причём не её внутренние миры, а в первую очередь внешний вид. Книга выглядела, мягко говоря, устрашающе: изорванный из непонятной чёрно-кровавой кожи переплёт, сшитый толстыми нитками кое-как, будто на скорую руку, название вырезано на грубой коже ножом, а поверх обведено угольком, создавая эффект пирографии: «Недонекромантия с нуля: записки и приложения».
«Получается, это не четвёртый том, а жаль», - подумал Нонсен и продолжил.
Самое интересное – рисунок, явно сделанный вручную поверх обложки: огромное сердце, разделённое пополам для подробного рассмотрения всех его внутренних частей. Жуткое зрелище, но и интересное до блеска в глазках. Открыв первую страницу, ведьма чуть не осел на пол: книга была не печатной, а целиком рукописной: картинки, заметки, примечания, номера страниц – всё было написано чернилами, да ещё и таким красивым подчерком, что оторвать глаз от потрёпанных и пожелтевших со временем страниц было невозможно. Некоторые термины написаны на латыни, а всё остальное - на чистом русском, что удивило парня не меньше, чем смысл данного произведения. Это оказался дневник с наблюдениями за особенностями магической силы, что была дана автору книги: «Сегодня второй день, как я живу здесь, местность довольно сильно насыщена лесными жителями, так что практиковаться есть на ком, правда, опекун не позволяет применять силу больше, чем на трёх живых существах в день. Жалко. Так что, придётся взять один конкретный образец и рассматривать изменения функций его организма изнутри…» Дальше шло изображение тела зайца со вспоротой грудной клеткой, его сердце было заключено в красный круг, с исходящей от него красной стрелкой к примечанию: «После применения силы, сердце вновь начинает биться и гнать кровь по венам, оживляя тело после минуты зафиксированной смерти образца 1, но из-за распоротой грудной клетки, образец 1 умер повторно от потери крови, следовательно, сила может быть применена только на физически целом образце для благополучного исхода».
- Какой ужас, - пробормотал себе под нос Нонсен, но отрываться от заманчивого чтива не собирался.
«День третий, сегодня мною были обнаружены на полках тома магической практики, как оказалось, там есть очень занимательные разделы, например, основы целительной магии, вот некоторые из пунктов, что могут пригодиться мне в будущем:
- «Быстрое заживление мелких ссадин, царапин и порезов.
Направьте свою энергию по руке к кончикам пальцев, пытайтесь сосредоточиться на конкретном внешнем повреждении, не отводите от него взгляда, как только вы почувствовали, что по кончикам пальцев начинает струиться приятное тепло, прикоснитесь к неповреждённым частям ткани, вокруг раны, пустите энергию внутрь ткани, не отрывайте взгляда от раны и не убирайте пальцев с ткани, пока рана целиком не затянется».
- «Остановка крови при рваном, глубоком и сквозном ранении…»
Дальше наш герой решил не дочитывать, так как различными техниками за этот день его бедный мозг явно перенасытился.
- Бр-р-р, - встряхнул головой Нонсен, закрыл дневник и отодвинул от себя, принимаясь сортировать страницы комиксов на столе. Дело никак не хотело выполняться. Юношу не покидало ощущение, что за ним кто-то пристально наблюдает, рассматривая с ног до головы. Это настойчивое чувство никак не желало уходить, продолжая сверлить ему затылок. Ведьма чувствовал, что его словно что-то тянуло к дневнику, он будто звал его. От одной этой мысли становилось не по себе, руки дрожали, а взгляд судорожно бегал по столу, боясь даже периферийным зрением увидеть жуткую обложку старой книжки. Парень старался спихнуть всё это на недосып или переутомление, но, вспомнив, что в стенах этой академии может происходить всё, что угодно, напрягся и невольно задрожал всем телом, почувствовав, что что-то медленно начинает к нему приближаться со спины. Вдруг порыв холодного осеннего ветра вырвал оконный замок и неведомая сила, ворвавшаяся в комнату, принялась кружить над потолком страницы. Парень, позабыв о дневнике, принялся собирать драгоценный материал, который готовил к сдаче больше месяца. Шаг, второй и… окно, как ни в чём небывало, оказалось закрытым, все страницы аккуратно сложенными на столе, а сам Нонсен сидел на углу своей кровати с открытым дневником на коленях. Юноша подпрыгнул, от чего дневник упал на пол, а сам Нонсен буквально взлетел на кровать и упёрся спиной к стенке, не сводя взгляда с пугающего дневника. Немного погодя, дневник поднялся на небольшую высоту, отряхнулся, аккуратно закрылся и, не спеша, поплыл по воздуху в сторону Нонсена, но, немного полевитировав над краем кровати, дневник тихонько плюхнулся вниз и, открывшись где-то на середине, больше не подавал никаких признаков жизни.