Двигаться парню пришлось на ощупь, что оказалось весьма проблематично. Поэтому, спустя несколько минут протирания полов брюками и безнадёжных попыток обнаружить хоть какое-нибудь подобие кухонного ящика, Грег, не выдержал и, ударив кулаком об твёрдую поверхность кафеля, воскликнул:
- Да где же здесь лежат эти сковородки?!
- А не эту ли сковородочку ты ищешь, милок? - послышался позади юноши тонкий, даже местами писклявый детский голос. Грег даже не успел обернуться, как по кабинету разлетелся звонкий удар чугунной сковородки обо что-то твёрдое, и, исходя из последующего звука падения массивного тела, то можно было с утверждением сказать, что сокрушающий удар пришёлся как раз по голове первокурсника...
У орка страшно гудела голова и стоял назойливый звон в ушах, сквозь который спустя какое-то время начал прослушивался чей-то диалог:
- Я же вам говорю, это против правил академии, - повторял голос, принадлежавший, кажется, медсестре.
- А шо мне оставалося делать, когда в мою кухню самым наглым образом ворвалися, да ещё и обокрасть пыталися! - возмущался тонкий голос, знакомый настолько, что у Грега голова заболела ещё сильнее. Нет сомнений, этот давящий на уши фальцет точно принадлежал тому, кто тогда напал на парня из-за спины.
Студент приоткрыл глаза. И заметил, что в данный момент лежал на кровати лазарета, в окружении ширм, увешанных белоснежными занавесками, что как некстати, закрывали обзор на возмущённо дискутирующих существ.
- Даже, если так, - пыталась держать себя в руках мисс Шейн, - нельзя было просто сделать ему замечание, зачем было ударять его по голове?
- Для профилактики, - огрызнулся кто-то, - чтобы раз и навсегда забыл дорогу в мой кабинет!
- Боже милостивый, - взмолилась медсестра, - вы хоть понимаете, что отправили в отключку простой сковородкой орка, понимаете, орка! Существо, голова которого почти непробиваема, некоторые её места даже пули не берут! А вы...
- Не простой сковородкой, а моей любименькой, чугунной. Ах, знаете, на ней готовить одно удовольствие, а какие этакие блиночки с неё получаются, м-м-м...
- Не переводите тему, мисс Нафанина! - начала выходить из себя Сьюзен, но была остановлена последовавшим возмущённым топотом маленьких ножек.
- Сколько раз я тебе говорила, кукла-переросток! - воскликнула мисс Нафанина, - не называй меня вашим басурманским "мисс"! Я Евдокия Иванна! Евдокия, пресвятые сковородки! Поняла, знахарка заморская?!
- Но вы же...
- Не смей старшим перечить, чудо-юдо медицинское! - сквозь зубы прошипел тонкий голосок, но неожиданно прервался, заметив, что Грег, отдёрнув занавеску, удивлённо смотрел на него, а точнее на неё.
Она оказалось существом, ростом с трёх или максимум четырёхлетнего ребёнка, но её сверкающие голубые глаза выдавали как минимум вековою мудрость этой маленькой домовушки. Да, сомнений нет, это была именно домовушка, ну, это, по крайней мере, объясняло бы её диалект и интересный внешний вид, делающий её похожую на старинную куколку. Кругленькое краснощёкое от возмущения детское личико со светлыми бровками, которые в сочетание со смугловатым цветом кожи, казались почти белыми, курносым маленьким носиком, и алыми, немного обветренными губками бантиком. Её волосы были полностью собраны под платочек пшеничного цвета, завязанный аккуратным узелком на лбу малышки. Льняной сарафан бежевого оттенка доходил домовушке почти до пяток, лишь слегка открывая вид на крохотные берестяные лопаточки. Под сарафаном надета белая ситцевая рубаха с идеально выглаженными кружевными манжетами. И завершением данного образа являлась сковородка. Большая. Чугунная. Та самая. И сейчас эта хрупкая малышка подбрасывала её вверх-вниз лёгким движение правой руки. В этот момент Евдокия Ивановна настолько напомнила Грегу Фиалку, что теперь у парня болела не только голова, но и нижняя челюсть.
- Вот видите, - начала мисс Шейн, показав рукой на орка, - он только через полтора часа пришёл в себя! Извинитесь хоть, он же принц всё-таки.
- Принц, царевич, королевич... Да хоть князь Киевский, мне-то какая разница? - встала в позу домовушка, - я никому не подчиняюся, кроме Бога...
- И меня, - прервал малышку чей-то нежный и непривычно спокойный мужской голос, - правда, Евдокия Ивановна? - закончил мистер Грифин и появился около учителя домоводства.
- Ишь, ты, ирод! Нашёл себе привычку, из неоткуда появляться, да честных домовых пугать! - схватилась за сердце малышка.
- Ой, что вы, что вы. Простите, не желал вас напугать. Я только хотел сказать, что как бы вы не сопротивлялись, но извиниться всё-таки придётся, - присел на корточки директор и с мольбой в своих розовых глазах посмотрел на домовушку.