— Ладно, черт с ним, я и так не собирался здесь надолго оставаться, просто придётся ускориться ещё больше.
Я вытащил из телеги пару банок тушёнки, пачку галет и потопал назад.
— Хлыст, ты как там, живой?
В логах, конечно, было сообщение, что после возвращения в наше время ко мне вернулось управление и потрошителем, и хлыстом, но удостовериться никогда не помешает.
По хлысту пробежались голубоватые огни, и я приказал:
— Давай, сторожи, если кто-то к нам подберётся незаметно, то души гаденыша. Эй, Зубр, я водички принёс, ты как там?
Зубр только молча покачал ладонью из стороны в сторону, мол не очень. Впрочем, и выглядел он так себе, обгорелая кожа с лица начала облезать и сейчас ему, наверное, больно даже рот открыть для ответа. С такими повреждениями того и гляди рожа может треснуть — это будет совсем не фигуральное выражение.
— Держи, — я протянул ему открытую бутыль воды и уселся рядом, вскрывая банку тушняка, пошедший красными всполохами хлыст резко метнулся к Зубру, пришлось его одёрнуть, — стой, стой, это свой, его не трогать, ты давай, лучше, по сторонам бди, высматривай всяких мертвяков и своих бывших хозяев, чтобы к нам они незаметно не добрались. Конечно, в сообщении сказано, что сейчас эта зона безопасна, но в последнее время я что-то мало доверяю этим сообщениям, могут подвести нас в самый неприятный момент.
— Что это за хреновина? — Оторвавшийся от бутылки Зубр ткнул пальцем в хлыст.
— Не знаю, каким-то образом в это превратился канат, за который крысюки большую телегу тащили, вроде как назывался универсальный трос, теперь подумываю его Фракиром назвать, было в одной книжке у героя нечто подобное: универсальный кусок оживший верёвки, только моему до универсальности ещё далеко, чтобы хоть как-то его улучшить миллион всяких ингредиентов нужно, которые можно добыть только у пауков, а их я надеюсь больше не видеть до конца своей жизни.
— Ясно, мне надо… надо поспать… сил… сил просто нет.
— Слышь, Зуб, я всё понимаю, сам отрубаюсь на ходу, но нам надо бы с тобой всё же сначала выбраться отсюда, а потом уже разлёживаться.
Поздно, последние слова я договаривал сам для себя, Зубр, уронив недопитую бутылку, уже спал, тихо посапывая во сне.
— Ну, что ж, надеюсь, несколько часов у нас всё же есть. Тем более мне всё равно пока есть чем заняться.
Я закинул в себя остатки тушёнки и почувствовав некий прилив сил, поднялся и перебираясь через развалы кирпича побрёл к Маришке.
— Привет, красотка, — я кивнул головой бесформенному куску обгоревшей плоти, — для большей бодрости духа и тела тебе срочно нужно пройти медицинскую процедуру по названию трепанации черепа, после нее у тебя будет белозубая улыбка, а волосы станут мягкими и шелковистыми…
С ней и с третьим умертвием, всё прошло гладко, обгорелые тела охотно поделились наноботами и артефактами, а вот с разделкой разорванного трупа осьминога вышли некоторые накладки. Нет, под обломками кирпича я почти сразу нашёл его голову, вот только подойти к ней оказалось не так просто:
Внимание! Радиационный фон превышает ваше сопротивление на четыре единицы, повышенная опасность лучевой болезни, немедленно покиньте заражённую территорию!
— Гадское головоногое, уже сдохло, но успокоится никак не желаешь, да? Ладно я всё равно собирался делать это.
Я отошёл назад, вытащил хранилище, в котором болтались добытые мной наноботы, двадцать две штуки из них назывались защитными, и я, выкачав половину, проглотил очередную пахнущую металлом пилюлю.
Внимание! От каких негативных воздействий вы желаете использовать защитные наноботы?
— Радиация, мне нужна защита от радиации.
Внимание! В ваш организм интегрировано одиннадцать защитных наноботов, одна единица защиты от радиации обеспечивается работой десятью единицами наноботов. Активировать их? Да. Нет.
— Вот чёрт, хватает только на одну единицу, ну да что поделаешь, да согласен.
Прибавка минимальная, но время, которое я смогу провести около радиоактивного источника всё-таки увеличится, а там мне явно придётся повозиться. Предполагая худшее, я, как всегда, оказался прав: стоило мне вернуться к голове и включить сканер, как я получил ещё одно сообщение.