Древнему и довольно своеобразному способу упорядочивать мысли и находить ответы на несформулированные еще вопросы Мэри научил Никита. Он же и подарил ей пару костей, костей в прямом смысле этого слова: ее комплект был сделан из слоновой кости. Где и раздобыл-то?
Ответным даром жены стали заказанные на Бельтайне кубики из вейвита. Корсаков, по его собственным словам, приноравливался к ним довольно долго, но со временем привык так, что таскал с собой повсюду. С корабля на корабль. С Кремля на эскадру. Из дому на заседания Совета, на которых, пусть в силу обстоятельств и нечасто, но бывал. Даже на светские приемы. Во всяком случае, однажды Мэри застала супруга за разглядыванием кубиков, лежащих на подоконнике бальной залы Офицерского Собрания.
И что тут у нас? Один и один… что ж, все правильно. Один мужчина, одна женщина, а пара не получилась. Не получилась пара, хоть ты тресни. Так бывает: люди встречаются, сходятся… а потом понимают, что не могут быть семьей. Даже любовниками не могут, даже просто спать в одной постели — и то в тягость. Тем, до кого это доходит сразу или хотя бы быстро, можно только позавидовать. К сожалению, таких меньшинство, и граф и графиня Корсаковы к этому меньшинству не принадлежат. Они сообразили поздно. После свадьбы, после рождения троих детей.
Разговор четыре года назад получился тот еще. Кит, и без того чувствовавший себя не в своей тарелке, был неприятно удивлен тем, что жена, оказывается, была в курсе происходящего. Не в деталях, конечно, но само существование любовницы тайной для нее не являлось. Более того, если и задевало, то не слишком. Она не идеал, семья не тюрьма, если Никите чего-то не хватает, логично, что он пытается найти это где-то еще. Правда, она не думала, что дело зашло так далеко, что потребовалось объяснение с супругой. Что ж, значит, следует подумать о выходе из положения с минимальными потерями. Вариантов два. Можно развестись, хотя это и ударит, причем весьма серьезно, и по ним самим, и по детям. А можно и не разводиться — при условии соблюдения видимых приличий, естественно. Я тебя прикрою, поскольку, сам понимаешь, объектом жалости становиться не хочу. Давай думать, проблема-то непростая…
Да уж, можно представить себе, как достала мужа ее рассудительность и граничащая с равнодушием склонность оценивать ситуацию со всех сторон. Искать выход из любого положения умом, а не сердцем. Он-то не такой. Корсаков — романтик, в чем-то даже идеалист, как и положено порядочному имперскому офицеру. И в этом они расходятся, как два корабля на параллельных встречных курсах, потому что свой выбор — военная карьера — он сделал сознательно. И не довлела над ним необходимость доказать всему миру, что никчемная полукровка МОЖЕТ стать хорошим офицером. Хорошим офицером в понимании Бельтайна, а в этом вопросе у ее родины и Империи понимания ох какие разные. Мэри же было не до романтики, следовало выжить и продемонстрировать превосходство. И она выжила. И продемонстрировала. И доказала, все и всем, включая себя и мужа. И сейчас ест то, что приготовила сама.
Может быть, что-то и получилось бы, будь она влюблена, хотя бы поначалу, но нет. Кит был — и остался — ей симпатичен, он подходил — и по-прежнему подходит — по всем статьям. Кроме одной. Причем статья сия Мэри Александре Гамильтон, в общем-то, без надобности, а вот мужу зачем-то нужно, чтобы его любили…
Легко сказать, а как сделать-то, если этого ей, судя по всему, не дано от природы? Обусловленная то ли характером, то ли службой привычка разбирать причины и просчитывать следствия всего подряд не оставляет места для таких абстракций, как любовь. Бедный Никита! Женился, на свою голову, на аналитике…
Надо было, конечно, думать раньше. До того, как были принесены клятвы. И ведь объективно-то мозгов хватало! Еще на Бельтайне она говорила Никите, что не вышла бы замуж за Келли, потому что две альфы под одной крышей — сущий кошмар и война каждый день. Но жизнь трансформировалась, очень быстро и очень серьезно, а обязательства никуда не делись, всего лишь изменили точку приложения.
Если бы только они с Корсаковым могли пожить вместе, просто пожить и посмотреть — уживутся ли? Но они не могли. Будь они просто Машей и Никитой (к примеру — медсестрой и бухгалтером), проблем бы не возникло. Скорее всего. Но капитан первого ранга графиня Мария Александровна Сазонова и вице-адмирал граф Никита Борисович Корсаков, члены Малого его императорского высочества Совета — птицы совсем другого полета. Долг. Честь. Репутация.