- Когда я скажу: «Давай», - едва слышно прошептал Флейта, - вдави в него звезду так высоко, как сможешь дотянуться.
- Это совершенно несправедливо, - громко сказала Меропа. – Я считаю, мы все уже достаточно наказаны.
- А я – нет, - возразил дядя Юлион. – Ты, милая женщина, вернешься туда, где была. Как и ты, Сизиф. Только теперь это будет больно. Что касается этой Гэлли… Где Гэлли?
Гэлли была настолько ниже всех остальных, а дядя Юлион – таким громадным, что ему сложно было разглядеть ее среди толпы на балконе. Флейта ухмыльнулся Скрипке, Скрипка кивнул Флейте, и оба услужливо подхватили Гэлли и подняли ее к широкому лицу дяди Юлиона. Гэлли показалось, что она перемещается наверх вдоль обтянутого рубашкой живота чуть ли не полмили.
- Давай! – велел Флейта.
Гэлли вытянула руку со звездой и изо всех сил вдавила ее в центр выпяченной груди дяди Юлиона. Одно мгновение звезда мерцала там, а потом начала растворяться в его гигантском теле.
Дядя Юлион издал странный звук, похожий на очень низкие ноты органной трубы, и начал растягиваться. Он растягивался и растягивался, и, расширяясь, становился бледнее и газообразнее и по мере того, как становился бледнее, удалялся задом наперед. Жгучий холод слетел с него. И он стал удаляться так быстро, что вскоре Гэлли поняла, что он превратился в шар – большую, мрачную, желтоватую штуковину, – который растягивался и отступал прочь, и растягивался по мере удаления, пока не стал желтым диском, покрытым мутно-красными пятнами и полосами. Потом он стал сияющим кружком, и наконец – большой яркой звездой высоко в небесах.
- А, - произнесла Гармони. – Планета Юпитер.
- Да, - ответил Флейта. – В качестве планеты он никому не сможет причинить вреда.
- Не считая обычного влияния, которое оказывают звезды, - добавил Скрипка. – А оно в большинстве своем приятное.
Они оба ухмыльнулись Гэлли, опустив ее обратно на балкон.
- Идем теперь, - объявила Марсия. – Мне нужен мой лес.
Хижина тут же затряслась на негнущихся ногах и пронесла их по территории промышленного владения, которое теперь выглядело потрепанным и заброшенным, а потом – спустя поразительно маленькое количество шагов – они оказались на склоне горы, усеянной соснами. Еще через несколько шагов хижина остановилась на ровном месте, с которого они могли видеть внизу добропорядочный серый город, где жила тетя Элли.
Все, кроме Марсии, спустились по лестнице. Гэлли была последней, поскольку задержалась, чтобы обнять Марсию. У той снова сделался крайне удивленный вид, как будто ни у кого никогда не появлялось желание обнять ее.
- Я приду навестить вас в мифосфере, - крикнула Гэлли, в свою очередь спустившись.
Она подбежала к родителям и взяла их за руки. «Теперь я могу жить с ними! – с ощущением блаженства подумала Гэлли. – Больше никакой бабушки. И я могу становиться кометой, когда захочу».
- Нам пора уходить, - сказал ей Флейта. – Эта фаза закончена, так что мы с братом снова меняемся местами.
- Мне всегда было интересно, когда вы это делаете, - спросила Гармони. – Это часто происходит?
- Каждый раз, когда мы завершаем новую нить в мифосфере, - ответил Скрипка.
Пока он стоял там, его строгий темный костюм медленно наливался зеленым в сером вечернем свете. Но его глаза по-прежнему сияли синевой. Мешковатая зеленая одежда Флейты выцветала до строгого серого, хотя и осталась мешковатой, а белые волосы, как и раньше, рассыпались по плечам.
«Я по-прежнему смогу различать их в будущем», - подумала Гэлли. Братья улыбнулись друг другу, а потом прошли мимо друг друга – Скрипка, направившись налево, а Флейта – направо. Мгновение спустя они исчезли.
Когда хижина тоже зашагала прочь, все без какой-либо цели начали спускаться по склону горы.
- Где бы ты предпочла, чтобы мы жили? – спросил Меропу отец Гэлли. – Мне хотелось бы вернуться в Грецию.
- Греция сильно изменилась с тех пор, как ты был там в последний раз, - ответила Меропа. – Не думаю, что ты будешь теперь королем. Давай отправимся снова на Кипр, - она поежилась под тихим вечерним ветерком. – Там так же тепло, как в Греции.
- О, но… – воскликнула Гэлли. – Если мы будем жить заграницей, как я смогу видеться с Троем и Гармони?
Трой засмеялся:
- Не беспокойся. Ты всегда найдешь меня в мифосфере. Я буду работать там над моим городом, и ты понадобишься мне, чтобы проектировать сады. А с Гармони ты будешь сталкиваться постоянно. Она бродит повсюду.
- Тем не менее, - сказала Гармони, посмотрев на дрожавшую Меропу. – Думаю, мы должны сначала пойти домой. Матушка будет беспокоиться, а Меропе нужна ванна и одежда получше.
- О, да, - согласился Трой. – И мы так и не попробовали тот шоколадный торт.
Он побежал вперед, но остановился на следующем повороте тропы, указывая вниз и смеясь. С любопытством подбежав посмотреть, что его так развеселило, Гэлли обнаружила, что смотрит на главную улицу города. Прямо посередине нее прогуливался громадный горец, а тетя Астер влюбленно висела у него на локте.
- Видишь? – сказал Трой. – Вот что происходит теперь, когда ты пришпилила дядю Юлиона к небу. Мы все можем делать, что хотим. Наконец-то!
Примечание автора
О персонажах:
Тетушки являются Плеядами, известными как Семь сестер – звездное скопление в области Большой Медведицы. Увидеть их все семь можно только краем глаза. В Древней Греции Плеяды свободно сочетались и со смертными, и с богами, и по меньшей мере у трех из них был роман с Зевсом (Юпитером), верховным богом в греческой и римской мифологии. Дядя Юлион – Юпитер.
Плеяды:
Майя, чей сын от Юпитера – Меркурий (Меркер), посланник богов.
Электра, чьи дети от Юпитера – Гармония (Гармони) и человек, который основал и построил великий город Трою и стал ее первым королем.
Альциона, известная астрономам как Бета Тельца, которая, видимо, была слишком горда, чтобы заводить романы с кем бы то ни было.
Тайгета, чьи дети от Юпитера стали спартанцами.
Целено, одна из более тусклых звезд, чьи дети от Юпитера стали многими другими людьми в Древней Греции.
Астеропа, гораздо более тусклая, чем ее сестры-звезды.
Меропа, которая вышла замуж за Сизифа, смертного короля Древней Греции. Позже Сизиф в качестве наказания должен был вечно закатывать камень наверх горы. Как только он приближался к вершине, камень скатывался обратно к основанию горы.
Родители Плеяд – это Плейона (известная астрономам как «оболочечная звезда») и Атлант. Атлант был последним из рода Титанов, гигантских существ, которых Юпитер победил, когда только стал верховным богом. Некоторые Титаны когда-то сами были богами, пока Юпитер не уничтожил их. Атланта пощадили при условии, что он будет держать мир на своих плечах (хотя некоторые версии утверждают, что он держал небо).
Несмотря на тяжелую задачу, у Атланта, похоже, было время влюбиться в нимфу Гесперу, которая родила ему пять дочерей, известных как Геспериды. Эти девушки охраняли золотые яблоки на Западных Островах.
Автолик (Толли) – сын Меркурия от смертной женщины. Он вырос вором, обманщиком, угонщиком скота и в целом плохим человеком. Некоторые из животных, которых он украл, принадлежали Сизифу.
Орион был могучим охотником в Древней Греции, который охотился на женщин столь же часто, как на животных. Он погнался за Плеядами и Гесперидами и в результате был помещен на небеса в виде созвездия, которое и по сей день самое заметное на зимнем небе.
Что касается Гэлли (комета Галлея), мне показалось, что ребенком звезды и смертного короля почти наверняка будет комета.