— Возможно, мы не понимаем друг друга, — сказал Лисон. — Ты наемный убийца, и я нанимаю тебя убивать. Нечего сказать нет. Мисс Леоне изжила себя. Десять секунд работы для Rolex. Детские игры.'
Виктор поставил часы на серебряный поднос рядом с графином. «Ответ не изменился».
'Она красивая, не так ли? Поэтому ты отказываешься убить ее? Она вызвала у тебя эрекцию, пока везла тебя сюда?
— На всякий случай, если вы меня раньше не слышали: ответ — нет.
— Я удвою ваш гонорар. Вы можете взять «Ролекс» прямо сейчас, а я сделаю крупное пожертвование на выбранный вами банковский счет.
Губы Виктора оставались закрытыми. Он не моргнул.
В выражении лица Лисона не было удивления, но в его глазах мелькнул какой-то расчет. Он сидел неподвижно и молча рассматривал Виктора.
— Ты пригласил меня сюда не просто так, — сказал Виктор. 'Ты знаешь кто я. Моя репутация говорит сама за себя, и я не изменю своего поведения ни для кого и ни за какую цену. Никакая сумма денег не заставит меня оказаться в ситуации, которую я заранее полностью не оценил. Но, пока я могу подготовиться к работе должным образом и без спешки, я ничего не сделаю для вас. Я не буду убивать женщину, потому что я здесь, чтобы обсудить, как устроиться на работу. Я здесь не для того, чтобы делать работу. Когда вам потребуются мои услуги, вы представляете мне работу способом, который я выберу, и я, а не вы, буду определять соответствующую плату после того, как у меня будет эта информация. Этот гонорар не подлежит обсуждению.
— Вы предъявляете много требований к человеку, у которого берут интервью.
— Я не единственный, у кого берут интервью.
Лисон кивнул, ни недовольный, ни довольный. Он сказал: «Тогда я думаю, что этот разговор подошел к своему естественному завершению».
ДВАДЦАТЬ
Виктор вылез из лимузина. Воздух был холодным. Ветер трепал его куртку. Он услышал, как над головой пролетел реактивный самолет. Закрывая за собой дверь, он подумал о стрелке, лежавшем на твердой земле примерно в сотне метров слева от него. Он, несомненно, будет использовать тепловизионный прицел, на котором Виктор будет выглядеть как совершенно белая фигура на черном фоне. Виктор предпочитал тепло как черное на белом фоне, но знал, что он в меньшинстве. Скоростному винтовочному снаряду требовалось немногим более трехсотых секунды, чтобы покрыть расстояние между местом, где лежал стрелок, и местом, где стоял Виктор. Звуковой волне, создаваемой выстрелом, потребуется в два раза больше времени, чтобы покрыть расстояние. Виктор этого не слышал. Он был бы уже мертв, когда звук достиг его ушей. Он никогда не узнает, что был произведен выстрел. Он бы просто умер. Одна секунда жизни; до следующей секунды, мертвый.
Не плохой путь, учитывая. Он знал это лучше, чем большинство.
Но лысый водитель не вышел из машины, так что Виктор знал, что он еще не умрет. Если бы Лисон отдал снайперу команду стрелять, водитель знал бы об этом, и он бы не остался на своем месте. Оттуда он бы ничего не увидел. Он бы вылез. Он бы хотел посмотреть.
Когда Виктор пересекал зону поражения, он увидел Франческу, смотрящую в его сторону. Если бы она знала о каком-то заранее подготовленном плане действий, она бы не хотела, чтобы он провалился, что бы он с ней ни сделал. У нее не было пристрастия водителя к насилию или отстраненности Виктора от него.
Он забрался на заднее сиденье такси «Сааб» и, шаркая ногами, сел позади нее. Она терла горло. Болело несколько дней. Она смотрела на него через вид сзади.
'Как прошло?' — спросила она не потому, что ей было интересно, а потому, что он ее нервировал, а разговор всегда вызывал меньше страха, чем молчание.
— Дай мне свой телефон.
Она колебалась, сбитая с толку и испуганная. 'Почему?'
— Потому что у меня есть пистолет, а у тебя нет.
Франческа какое-то время продолжала смотреть, затем покрутила и потянула телефон, пока не высвободила его из держателя на приборной панели. Она смотрела на него и колебалась, и Виктор мог достаточно ясно читать ее мысли. Он ничего не сказал, потому что в этом не было необходимости.
В конце концов, она повернулась на своем сиденье, чтобы посмотреть на Виктора, протягивая его ему. Она сжала один угол между большим и указательным пальцами и указала на противоположный угол в его сторону, чтобы создать максимальное расстояние между своей рукой и его рукой, когда он взял ее у нее. Она не хотела, чтобы его пальцы касались ее.
— Спасибо, — сказал Виктор.
'Пожалуйста.'
Это был рефлекторный ответ, вежливость, привитая ей с раннего возраста. Даже сейчас, с кем-то, кто чуть не убил ее, она не могла избежать условностей.
Телефон был чистый и без опознавательных знаков. Тонкий прямоугольник защитного прозрачного пластика закрывал экран. Когда экран выходил из спящего режима, загорался фон поставщика услуг по умолчанию. Блокировки доступа не было, и он проверил журнал вызовов. Всего один номер. Четыре записи. Последний звонок длился девять секунд и был сделан восемь минут назад, через несколько мгновений после того, как он вышел из такси. Остальные были разнесены по вечерам. Самое раннее было три часа назад. Он загрузил приложение определения местоположения.
Франческа наблюдала за ним через зеркало заднего вида, нежно массируя горло.
Виктор выключил приложение, снова перевел экран в спящий режим и протянул в одной ладони телефон и ключи от машины.
Она посмотрела на него, подозревая ловушку. Она была права, опасаясь его теперь, когда знала, на что он способен, но в этот конкретный момент бояться было нечего.