Нанаэ после совещания весь день тренировалась. Мысли не давали ей покоя. Мысли заставляли ее сражаться еще яростнее прежнего. А может так она пыталась убежать от самой себя? Заглушить голос этих мыслей? Ночь Нанаэ предпочла провести с Хаори, обсуждая планы на задания в ее отсутствие. Нанаэ предчувствовала что-то ужасное. И нужно было срочно придумать, что сделать. Она подготовила юкату которую собиралась надеть этим вечером.
— Почему я так собираюсь?! Неужели я хочу быть красивой! Как же это бесит! — Нанаэ подготовила все для предстоящего визита. И весь день провалялась на татами, так и не взяв в руки меч, она держала в руке записку, оставленную для нее главой тэнгу Тайкё. — Лучше было бы если… мы не встретились тогда, и тот самовлюбленный болван не начал нести эту чушь о любви! Да еще и послал мне это письмо с признанием! Наглый эгоист! О чем он только думает, что если Ики-сама узнает!
Так Нанаэ провела весь день, и вечером нужно было провожать Хаори, после того как глава ветви уехала, мечница стала собираться на ночной праздник. Нанаэ одеяла фиолетовую юкату с разводами, и взяла меч, и положив за пояс оби, талисман который мастер Ики отправил в подарок юному вождю тэнгу, отправилась через первоцвет выше в горы. В скрытую деревню тэнгу. И тогда Нанаэ еще не могла себе представить каким кошмаром для нее все это обернется.
Хирая
Для второй ветви клана Асудзима жизнь и тренировки проходили немного иначе чем для остальных, потому что все мечницы в ветви были обучены и натренированы как профессиональные синоби. То есть все они были превосходными ниндзя — воинами, которые умели убивать скрытно и не оставляя следов. Поэтому с раннего детства, как только их привезли в Эльсшферу, их тренировки существенно отличались от стандартного набора тренировок мечниц в первой и третьей ветви соответственно.
Для мечников второй ветви тренировки были куда более изощрёнными и ожесточенными, проходившими в реальных условиях. Хирая прекрасно помнила как проходила одна из ее тренировок. Хотя лучше бы не помнить. В результате она уяснила только одно — Кайра-сама никогда не пойдет против воли мастера Ики. Никогда. И сколь бы жестокими не были его желания и указания, она ни за что не пойдет против него. Как и все, Кайра-сама чувствовала… сила мастера Ики и Сатин находятся на совершенно ином уровне. Эти тренировки придумал мастер Ики когда-то.
Тренировки, которые отрабатывали только синоби — входить к людям в доверие становиться частью их жизней, а потом отбирать эти же жизни. Хирая приходила в эту маленькую деревеньку, сожжённую дотла, каждый год. Ее не мучали кошмары, просто она помнила… помнила, как пролила кровь всех, кто жил в этой деревне. Всех. Всех, кто считал ее родной и любимой, членом семьи, деревенской девчонкой. Ей было одиннадцать, это был экзамен, который она сдавала для мастера Ики. Экзамен на право называться синоби, на право носить меч, на право быть мечницей клана Асудзима. Она жила в этой деревеньке больше года. Скрывая свою настоящую личность. И в один день по приказу мастера Ики, еще будучи молодым асуром, Хирая хладнокровно всех убила. Всех кого… называла своей семьей, всех кого звала бабушка и дедушками, своих братьев и сестёр — местных деревенских детей, которые ее просто обожали. Хозяина лавки, лекаря, всех до одного… всех кого любила, и всех кого могла бы полюбить, в тот кровавый вечер Хирая убила. Доказав свое право быть рядом с Кайрой, Татакари, Мио и Шизукари — своими настоящими сестрами. В тот день Хирая — красивая девушка с темно-голубыми глазами и темно-золотистыми волосами, которые небрежными волнами спускались ей на плечи, как человек умерла вместе с жителями этой деревни. Сейчас перед глазами Хирае витало лишь пламя, сжигающее все вокруг. Эта она… подожгла деревню тоже она. И все сгорело. Лишь воспоминания остались жить. Их нельзя было сжечь.
Деревня Ооцки располагалась тогда еще в земле одного из даймё который относился к оставшимся, но разрозненным врагам Токугавы Иясу, первого сегуна Токугава, пришедшего к единой власти. Слишком бедна была эта деревенька, слишком близко располагалась к столице и на земле непокорного вассала. Ее участь была предрешена. И когда мастер Ики получил соответствующие указания, он знал… что вся деревня будет уничтожена, он просто развлекался, искал способ превратить это в побоище и наслаждаться кошмаром.
— Ики-доно, на самом деле, крайне жаден до развлечений в этом роде. Тебе наверное до сих пор больно, сестра? — на этот раз Хирая вернулась в сожжённую Ооцки вместе с Мио, на самом деле, деревня просто была по пути их следования. Мио — хоть и была того же возраста, что и все асуры, по человеческим меркам шестнадцатилетней, но выглядела как ребенок. Ее внутренние силы не давали ей возможности вырасти в росте. Поэтому она выглядела как девочка-подросток с золотыми волосами, заплетёнными в два хвоста.