От мысли, что хорошие люди ничего не получают от мира, кроме предательства и использования их в качестве пешек, которых в конце игры выкинут как ненужный хлам, я был в ярости. Меня разрывало от этого ощущения, даже трясло иногда. Я никогда не считал себя хорошим человеком, но даже я не заслуживал такого отношения, поэтому сразу понял, что к чему, и стал играть по правилам этого мира, если так ещё можно сказать. Я перестал кому-либо доверять, меня больше не интересовали жизни других людей.
Для меня существовали только я и моя любимая Анна.
(Звонок)
— Здравствуйте, садитесь. Итак, начнём. Меня зовут Андрей Антонович Романов. С сегодняшнего дня я буду преподавать у вас биологию.
— А меня зовут Артём, но для вас — Артём Михайлович, — чёртов мальчишка усмехнулся, и в классе все засмеялись. Вот же стадо баранов.
—Я оценил твою шутку, но имеешь ли ты представление, где находишься? — я совершенно спокойно, не меняя своего официального тона, спросил его.
У меня есть привычка смотреть людям в глаза, однако им это не всегда нравится. Раньше я бы так не смог сделать, я боялся. Сейчас, когда меня ничуть не волнует мнение людей, я стал смотреть им в глаза, и мне это стало нравиться.
Единственный человек, которому я так и не осмелился заглянуть в глаза...
— Знаю. А это что-нибудь меняет? — Он спросил это с явно выраженной насмешкой.
— Меняет, — я мило улыбнулся, хотя улыбаться мне совсем не хотелось. Но и злобы я уже не чувствовал. Просто решил не замечать его и всё. Не ожидая такой реакции, он растерянно улыбнулся и затих.
Урок проходил тихо и на удивление спокойно. Я даже стал засыпать во время их самостоятельного изучения лекции из учебника. Мне было ужасно скучно, может потому что шумные уроки стали для меня обычным делом. Вдруг меня окликнули, и я быстро вышел из фазы дрёмы.
— Я слушаю, что-то случилось?
— Андрей Антонович, а вы со всем согласны, что в учебнике написано? — задав вопрос, ученица внимательно посмотрела на меня, и было в её лице, что-то вопросительное. К чему бы девочке задавать столь странный вопрос?
— Я не понял твой вопрос, — моё лицо из строгого и официального превратилось в удивленное.
— Ладно, забудьте, это не важно.
Я так и не понял к чему был задан этот вопрос. А главное то, что я действительно был не согласен с автором этого учебника. Да и вообще, я был не согласен с этой наукой и тем, как её понимают другие.
Я понимал её иначе, видел мир другими глазами. Поначалу это напрягало, я думал, что схожу с ума, но нет. Всё оказалось гораздо проще — это мир вокруг меня сходил с ума. Будь моя воля, я бы изменил его, сделал лучше, без грязи.
День подходил к концу, а я ни разу за сегодня не увидел Анну. Какая жалость! Уверен, её лицо подняло бы мне настроение, ведь только оно меня и радует.
По дороге домой я увидел щенка. Он был грязным и худым. Настолько худым, что его рёбра торчали, а ноги еле удерживали тело. Увидев меня, он шарахнулся, как от огня. Когда он мельком повернулся ко мне другой стороной, я заметил, что у него на боку кровь. Было видно, что животное несколько раз ударили. С какой же силой нужно было бить, чтобы видно было кусок мяса, вылезавшего из-под шерсти? Почему? За что? Чем это животное заслужило к себе такого отношения?
Во мне снова вскипела ярость, но она мигом поникла, когда я снова посмотрел на щенка. Я позвал его и он подбежал ко мне. На глазах у меня выступили слёзы. Мысль о том, что на моём месте мог быть очередной урод, позвавший его, чтобы влепить добавки, а он бы подбежал к нему и снова получил свою двойную и последнюю порцию боли... Я осторожно поднял его и отнёс домой. Дома я помыл его и обработал рану. Он скулил от боли, но не вырывался. После всего я обнял щенка и решил, что буду защищать его. Я отомщу всем, кто не ценит этот мир, очень скоро…