Дмитрий Викторович Евдокимов
Князь Холод. Игра на повышение
© Дмитрий Евдокимов, 2021
© ООО «Издательство АСТ», 2021
Автор выражает благодарность своей семье за всемерную поддержку, «банной банде» – за поддержание хорошего настроения, Татьяне Мельниченко – за неизменно восхитительную работу в качестве редактора, корректора и бета-тестера одновременно.
1
За мной пришли около четырех часов утра. На первый взгляд все было пристойно – всего лишь приглашение на беседу к главе Сыскного приказа, но при этом все мои рецепторы буквально кричали, предупреждая об опасности. Строго говоря, можно было послать майора Чусового вместе с его начальником куда подальше – не тот у меня нынче статус, чтобы так со мной обходиться, но первым идти на обострение ситуации не хотелось. Пусть Никита Андреевич сделает этот ход, а уж я найду чем ответить. Поэтому я лишь многозначительно переглянулся с Игнатом и молча отправился вслед за красномундирником.
За пределами моих покоев число сопровождающих увеличилось до трех человек, но оружие у меня пока не требовали и никаких грубостей себе не позволяли. На лестнице обнаружились еще три красномундирника, прилежно старавшиеся слиться с тенью у стеночки. Ждут. Ждут того, кто побежит за помощью. Банально, примитивно, предсказуемо.
Ночь выдалась тяжелейшая. Подозреваю, что в историю она войдет под названием «Кровавая Пасха». После праздничной службы, во время крестного хода взорвалась заложенная на пути движения процессии пороховая мина, в результате чего погиб митрополит Филарет. Только вот сильно сомневаюсь, что целью злоумышленников был патриарх таридийской церкви, возглавлявший крестный ход, или окружавший его цвет столичного духовенства. Скорее всего, взрывники просто не сумели точно рассчитать время взрыва, который должен был стереть с лица земли государя нашего Ивана Шестого и его наследника Федора. А может, и меня вместе с ними. В итоге обоим старшим представителям династии Соболевых прилично досталось – нет никаких гарантий, что они не отправятся вслед за митрополитом Филаретом в мир иной, – а вот мы с Натальей Павловной при выходе из храма немного поотстали в возникшей сутолоке. Да еще прямо в момент взрыва меня притормозил мой секретарь Сашка Иванников, принесший срочное донесение от руководителя контрразведки Ольховского.
Совокупность этих случайностей сохранила нам с супругой жизни и здоровье, зато, по всей очевидности, вновь одарила вниманием Сыскного приказа.
Вот ведь никогда я не любил все эти массовые сборища! И в этот раз сделал все, чтобы избежать участия в пасхальной службе, завершающейся крестным ходом, да куда там – государь будет, наследник престола будет, а князь Бодров хочет пропустить столь важное событие? Царь-батюшка только укоризненно покачал головой, услышав о подобном, а царевич Федор выразительно крутил пальцем у виска: ты, мол, в своем уме? И так отношения с церковью натянутые в последнее время, а ты такой повод недоброжелателям хочешь дать.
В общем, пришлось нам с Натали участвовать. А тут такое! Хорошо, что двухлетнего сына с собой не взяли, не хватало еще, чтобы он с нами в ту адскую сутолоку угодил!
Между прочим, мы с Григорянскими и так прилично рисковали, прорываясь сквозь обезумевшую толпу к царю и наследнику. И именно мы организовали их эвакуацию во дворец, а позже выставили оцепление и руководили спасательными работами до подхода профильных служб. И за все это теперь меня награждали вызовом к господину Глазкову! Где, спрашивается, справедливость?
Впрочем, еще теплится надежда на благоприятный исход дела, ситуация-то возникла нешуточная, и будущее страны теперь окутано покровом неизвестности.
Натали ушла поддержать царевну Софью, не так давно родившую третью дочку. Вот и хорошо, пусть пока не беспокоится за меня, может, все еще обойдется.
– Пожелал бы вам доброго утра, Никита Андреевич, будь оно хоть немного добрым, – заявил я с порога в кабинете главного разыскника Таридии. – О! Святой отец, вы тоже здесь? Не могу сказать, что рад вам, но ситуация такова, что может понадобиться любая помощь.
Это уже было сказано протоинквизитору отцу Пафнутию, важно восседавшему за соседним столом с хозяином кабинета.
– И вам не хворать, Михаил Васильевич, – поспешил вставить слово Глазков, не позволяя представителю инквизиции с ходу ввязаться со мной в словесную перепалку.
Я подошел к стулу и, не дожидаясь приглашения, уселся, вальяжно вытянув натруженные за эту ночь ноги. Какого черта? Я не сделал ничего предосудительного и не собираюсь пресмыкаться перед ними!