– Ты б с ним поласковей. Глядишь – и выкупит.
– Денег не хватит! – отозвалась красноволосая и, скинув полотенце, красивым прыжком нырнула в воду. Тело рассекло дышащую паром водную гладь без единого всплеска и надолго исчезло.
– Не дразните её, – сурово одёрнула подруг высокая статная сфинка, поигрывая кисточкой на кончике хвоста. – Вы его видели вообще? Плащ драный, сапоги все стёрлись. Такой еле-еле на вход наскребёт, куда ему выкуп.
– Ой, не скажи, Яра! – прищурилась темнокожая. – Он как Акуле платье испортил, так золотом заплатил!
– Девки, а, может, ну их, этих мужиков? – перебила их Пряха, поднимаясь с лавки. – Давайте лучше я вам станцую!
Её предложение поддержали на ура.
Яра красивым низким голосом затянула песню. Из воды вынырнула Акула и присоединилась к их забаве, с лёгким плеском отбивая ритм ладонями по каменному борту.
Большое тело Пряхи колыхалось подобно густой волне. Руки, плечи, бёдра двигались так, будто костей в них не было вовсе. Вся она сейчас была живым воплощением древней Богини. Величественная. Прекрасная. Неземная. Лицо её раскраснелось, разрумянилось. Пышные светлые волосы выбились из пучка на макушке и окружали лицо священным ореолом.
К ней присоединилась Харида. Тонкое тело то обвивалось плющом вокруг мягкой волны Пряхи, то вилось в воздухе гибкой лианой.
Полотенце она завязала на бёдрах, и озорные маленькие груди дерзко торчали, готовые бросить вызов любому, кто посмеет оспорить их красоту.
Руки Хариды двигались так быстро, что казалось их у неё не четыре, а все восемь. И каждая жила своей жизнью: две ладони мягко ласкали пышные плечи Пряхи, ещё две нежно оглаживали бока, подбираясь к узлу, удерживающему полотенце на мягкой груди.
Тёмные на светлом они казались островами, плывущими по океану в поисках суши.
Неуловимое движение – и тело Пряхи выплыло, раздалось вперёд и вширь, освобождённое от сухой коры грубого сукна.
– Пряшечка ты моя, богиня... – очарованно шептала Харида на ухо подруге.
– Эх, мужики вас сейчас не видят! – насмешливо фыркнула от воды Акула. – Завалили бы золотом по самые уши!
5 Один раз упавши... (снимаем туфли)
Винные пары переплетались с пением струнных. Барабаны торжественно ревели. Такой день случается нечасто – Хозяин праздновал Четвёртый Десяток своей жизни. И танцовщицы получили неожиданный выходной.
Акула сидела на перилах, ограждающих сцену. Рядом с ней, облокотившись, стояла темнокожая Харида.
– Ты чего чулки не надела, бесстыдница? – игриво поддразнила Харида, как бы невзначай поддевая острым локотком и задирая пышную юбку подруги, открывая круглые белые колени.
– От бесстыдницы слышу, – насмешливо фыркнула Акула, проводя пальчиком по лифу товарки, держащемуся лишь на трёх пуговках.
Собравшись вместе, девушки стойко держали оборону, шутками отбиваясь от слишком настойчивых посетителей.
– Что ты решил?
Маг ничего не ответил, глядя туда, где на высоких перилах сидела красноволосая танцовщица, покачивая ножкой в алой туфельке. Туфелька игриво раскачивалась, то возвращаясь на пятку, то соскальзывая с неё. Девушка весело смеялась, скаля острые зубы.
Приятель проследил за его взглядом и скривился.
– Она всего лишь кабацкая девка! Если дело выгорит, у тебя будет столько монет, что сможешь купить её со всеми потрохами, – он кивнул своим словам и сделал долгий глоток, отмечая удачную остроту.
Маг молчал, наблюдая за тем, как раскачивается туфелька. Одно неосторожное движение – и она упадёт вниз. В лужу из плевков, объедков и чужой блевотины.
– Соглашайся! - напирал приятель. – Нам как раз не хватает огненного мага. А ты был лучшим во всей Академии!
– Был...
Маг торопливо глотнул из щербатой кружки. Яд крепкого пойла обжёг горло, проел дыру в желудке, но не смог смыть горечи воспоминаний...
Туфелька качалась, повиснув на самых кончиках пальцев. Девушка была без чулок. Тонкие лодыжки казались ослепительно белыми на фоне окружающей грязи и кабацкого смрада. Узкие ступни явно ещё помнили скользкие объятия морской травы и жар сухих песков.
Она поймала его взгляд... и равнодушно отвернулась, даря улыбку какому-то лысому гоблину, который тут же проревел что-то похабное ей в ответ.
Как же хотелось коснуться пальцами нежной кожи, почувствовать ладонью гладкие круглые косточки, сжать эту хрупкую лодыжку... и сдёрнуть чертовку с её "трона"!