– Запомни, маг – бабы ценят только золото. Особенно эти...
Приятель подкинул на ладони мелкую монетку, и прицелился. А затем одним точным движением метнул монету прямо в алую мишень. Меткость – главное достоинство стрелков. Монета попала точно в цель – туфелька качнулась последний раз и, сорвавшись с пальчиков, кровавой каплей упала вниз.
– Кранты обувке! – заржал стрелок. – Один раз извалявшись в дерьме, уже никогда не отмоешься!
Девушка, испуганно поджав босую ногу, смотрела вниз, даже не пытаясь достать туфлю. Подруга что-то шептала ей на ухо, но она продолжала растерянно вглядываться в грязную муть, крепко вцепившись в перила.
Маг отвернулся.
– Я согласен, – слова упали ножом гильотины, навсегда отсекая прошлое.
6 Как снимают кожу с морского угря. (снимаем чулки)
– Эй, красавчик, ты знаешь, как снимают кожу с морского угря?
Девушка, скинув туфли, сидела на столе, болтая ногами. Клиент платит – танцовщица раздевается. Кто она такая, чтобы выбирать? Тем более, он сказал, что пришёл в последний раз. Так почему бы не поиграть напоследок?..
– Сядь ближе, я покажу тебе...
Прогрохотал по полу тяжёлый стул. Маг сел, и стройная ножка затянутая в тонкий шёлк упёрлась ему в грудь, точно отмеряя расстояние дозволенного.
Танцовщица подняла подол пышной юбки, открывая ноги на всю длину.
Мужские руки потянулись следом, но она быстро их скинула и помахала пальчиком у него перед носом.
– Я показываю – ты смотришь. Сперва делаем надрез по кругу...
С лёгким щелчком раскрылась застёжка, отпуская край чулка.
– Затем осторожно подцепляем кончиком ножа самый краешек и начинаем медленно отделять кожу от мяса...
Острые коготки подхватили ажурный край и осторожно потянули вниз, дюйм за дюймом открывая белую кожу бедра.
– Тянем вниз, к хвосту. Смотри не порви! Выворачиваем кожу наизнанку...
Она спустила чулок до колена и отпустила.
– Теперь попробуй ты...
Мужчина усмехнулся и, обняв ладонью мягкую голень, привычным движением собрал лишний шёлк гармошкой, обнажая плоть.
Девушка с гневом выдернула ступню из его рук.
– Так не пойдёт! Повторяй за мной в точности!
И уже мягче:
– У тебя есть ещё одна попытка...
И тут же вторая ножка заняла место первой.
– Начинай...
На этот раз две мужские ладони скользнули вверх, туда, где зубы застёжки вцепились в край чулка. Как бы невзначай кончики пальцев коснулись узкой полоски голой кожи...
Он не смотрел, что делают руки. Он смотрел ей прямо в глаза.
Щелчок – и шёлк сам скользнул в чужие ладони.
Взял за край, потянул на себя. Медленно. Очень медленно – теперь его очередь дразниться...
Ресницы затрепетали, тень от них легла на щёки, но всё же её было недостаточно, чтобы скрыть румянец. Губы приоткрылись... Чем меньше скрывал чулок, тем чаще становилось дыхание девушки. И тем настойчивее мужской взгляд пытался проникнуть за занавес длинных ресниц, прочитать ответ на незаданный вслух вопрос.
Почти незаметное движение – и прозрачный шёлк лёгкой дымкой опускается на пол.
Её вдох. Его выдох.
Одно движение – и вот они уже слишком близко друг от друга.
– Я закричу, – тихо предупредила девушка, но губы уже тронула насмешливая улыбка.
– Не стоит. Твоё молчание гораздо красноречивее...
Она упёрлась ладонями в грудь мужчины... и вдруг подалась вперёд, обвила шею руками, притягивая его ещё ближе.
– Ты, кажется, хотел услышать о том, как я потеряла невинность?
По лицу мага скользнуло странное выражение. Чуть помедлив, он кивнул.
И она шепнула ему на ухо:
– Тогда отпусти меня и слушай. Тебе понравится... Обещаю...
7 Потеря невинности. (снимаем бюстгальтер)
– Он был имперским магом. Сила, гордость, вседозволенность. Один из тех, кто уверен – купить можно всё. А если говорят, что это не продается – надо всего лишь повысить цену.
Кто сказал, что танцовщицы не шлюхи? Звон монет в руках смотрителя оказался громче голоса совести...
Голос рассказчицы отдавал полынной горечью, плыл вместе с пламенем свечи. А на стене проступали тени того, что произошло здесь много ночей назад...
– Он был красавчик. Совсем как ты. Мудрено ли не потерять голову?
Тени на стене то сплетались в одно целое, то разлетались по разным углам. Та, что тоньше, фигурой напоминала женскую. В какой-то миг, оставшись одна, она подняла призрачные руки к груди и освободилась от сдерживающих оков. Будто уголёк в невидимой руке побежал по стене, вычерчивая контур высокой женской груди. Даже плоскость и убогость рисунка не могла скрыть мягкой полноты, так и просящейся в руки. Острые штрихи вершин звали к себе, бросали вызов тому, кто сможет завоевать, покорить, заявить своё право на владение этим телом. И вызов был принят.