— А других нет. И времени нет. И другого способа закрыть рот этому сынку нет, — сказал Костюха. — Так что сиди и не дергайся. Чеченцы по вопросу умыкания баб — дошлые, им палец в рот не клади.
— Если этот американец опять не встрянет, — заметил Гоша.
— Насчет американца много неясного, — сказал Леха. — Говорят, будто он русский. Вроде эмигрант. Шпарит на всех языках, владеет всеми приемами... Специально его готовили, что ли?
— ЦРУ больше делать нечего, — усмехнулся Гоша. — Ладно. Остановимся на этом варианте. Денег хоть за это не требуют?
— Нет. Говорят, вопрос чести. Сами, мол, горим желанием исправить свои промахи. Тут посерьезнее дела намечаются.
— Мансуров? — быстро спросил Гоша. — Он же в Москве.
— Ну... Денежный мешок. Все в рот ему смотрят. А в Москве сплоховал. На Петровке в СИЗО сидит. Стал права качать в своем посольстве, те милицию вызвали. Он и там стал выступать, а менты на принцип пошли...
— Хорошо бы его подольше подержали, — сказал Гоша. — Это можно сделать?
— С ним МУР сейчас занимается, — ответил Костюха, почесав в затылке. — Раз сидит, не выпускают под залог, стало быть, им тоже насолил.
— Или еще ихнюю цену не знает, — добавил младший брат.
— Ну вы, я вижу, сами все знаете, как и что... — заключил Гоша. — А мне что-то сейчас ничего в голову не идет...
Братья замолчали, изобразив на лицах сочувствие.
— Ну, если Томила это сотворил! — угрожающе произнес Гоша.
— Я вообще не понимаю, зачем ты его приблизил, — сказал Костюха. — Не наш ведь человек, издалека видно.
— Черт его знает... — вздохнул Гоша. — Ну еще по одной — и разбежимся. Я вас зачем позвал? Поняли хоть?
— Чего тут не понять, — ответил Костюха, наливая себе и брату. — Очную ставку хотел устроить с Джамилем... А мы и так с признанкой явились. Чего уж теперь его ждать? Может, он и вовсе не позвонит больше.
— Он небось там в своем гареме кувыркается, а мы тут жди... — сказал Леха.
— Надолго его там не хватит, — засмеялся Костюха. — Я раз с ним сидел в турецкой бане и разглядел его хозяйство. Там на раз поссать осталось, а не то что на гарем...
Они охотно посмеялись.
Их смех прервал телефонный звонок. Гоша схватил трубку.
— Алексей Акентьевич! — Гоша даже привстал. — Да. Собираемся с женой... А что хоть за посольство, напомните. Ну да, грузинское. А нам они нужны, грузины эти? Понял. Да надо бы им тоже понять... А что у них — Поти, Сухуми? Нефтяного терминала нет... Может, вы на сей раз тоже придете? Ах, президиум Совета Министров... А то меня супруга запилили. Все ходим, говорит, по бывшим союзным... Ваша то же самое? Ну вот видите. В следующий раз хоть во французское, что ли, устроили бы. В качестве разрядки. А то осточертели, скажу вам, наши бывшие братья по Союзу. Мы сами нищие, а тут еще эти в рот заглядывают. Я позвоню вам, да... Значит, пока за горло не берем, так? Но предупредим. Я вас правильно понял?
Положив трубку, он крикнул:
— Зойка! Сегодня к грузинам идем! Надень чего получше и соусом там не заляпай...
— А что, шашлыки там подают? — спросил Леха.
— Хуже, — сказал Гоша важно. — Сациви с лобио. Аппетитно, сволочи, готовят! Повара из «Арагви» вызывают. Сначала все только сухое пьют, да бутербродиками закусывают. А потом как налетят... Только хруст стоит. Особенно коньячок у них — «Тбилисо» называется. Это вам не французский, даже не армянский... Выпьешь и думаешь: а на хрена мне вся эта политика с экономикой!
— Наверное, специально такой завозят, — вздохнул Костюха. — Вот бы посидеть там вечерок.'
— Какие твои годы... — успокоил его Гоша. — Еще сходим, покажем тебе, как пить надо национальные напитки. Ну где этот Джамиль? Опять спутник уйдет.
— А чего бы им Луну не использовать? — спросил Леха. — Висит над землей целую ночь без всякой пользы.
— Это ты меня спрашиваешь? — поднял брови Гоша. — С этим к американцам обращайся. Это ж какие деньги надо вложить!
Снова раздался звонок по спутниковому телефону.
— Ну если это опять не он!.. — угрожающе произнес Гоша, поднимаясь.
Володя Фрязин никак не мог привыкнуть к смене часовых поясов. Днем спал на ходу, ночью таращил глаза в темноту, стараясь не злоупотреблять снотворным.
И тем не менее приходилось мотаться в Тюмень и обратно в Москву, пытаясь свести воедино собранные улики по убийству двух тюменских нефтяных «генералов».
Там и там их лишили жизни опасной бритвой — в этом были единодушны эксперты-криминалисты. Опытная, безжалостная и твердая рука. По-видимому, нападавший обладал незаурядной силой.