Солонин молчал, глядя на дорогу.
— Завтра так завтра, — сказал я за него.
— Сегодня я очень устала, — сказала Делара. — И уже поздно. Или зам нужно срочно?
Я переглянулся с Витей в зеркале заднего обзора. И что-то такое понял. Например, что не должен вмешиваться в его переговоры с госпожой Амировой.
— Хорошо, — сказал Витя после паузы. — Но хотя бы скажите, где это находится. Куда завтра подъехать?
— Я, признаться, забыла уже... — ответила она. — Столько волнений и переживаний за этот день.
— Вы встречались там очень часто, — сказал я.
— Бывает, — свирепо посмотрел на меня Солонин. — Завтра так завтра, как думает мой секретарь мистер Косецки.
Я взглянул на госпожу Амирову. Мне была непонятна игра Солонина, но по растерянности Делары можно было предположить, что ей не понравилась просьба Солонина.
Мы подъехали к ее дому, где ее уже ждал господин Амиров с шубой на руках, а также несколько полицейских и все те же незадачливые телохранители, хмуро глядящие на нас, непрошеных освободителей их госпожи.
— Вы разве не зайдете к нам, господин Кэрриган? — спросила Делара.
— В другой раз, — ответил Витя. — Мне должны позвонить из Нью-Йорка. Мистер Косецки предупредил меня о предстоящем звонке.
Его отказ произвел благоприятное впечатление. Господин Амиров приветливо улыбнулся.
Мы отъехали без всякой спешки. Минут через пять Витя вдруг резко затормозил машину и обернулся ко мне.
— Там в памяти должен остаться телефон Алекпера, — сказал он. — Быстренько, Александр Борисович, нажмите на повтор... У меня к нему тот же вопрос.
— А у меня вопрос к тебе, — сказал я. — Мне кажется, что ты несколько переутомился после стольких погонь и освобождений заложников. Поэтому нельзя ли мне заняться моим делом, а тебе не мешать, как не мешал я тебе заниматься твоим?
Он пожал плечами, ничего не ответив.
Я нажал на повтор и туг же услыхал голос Алекпера:
— Слушаю вас.
— С вами разговаривает мистер Косецки, секретарь известного вам Майкла Кэрригана, вашего освободителя.
— Здравствуйте, — сказал он. — Я вас внимательно слушаю и всегда к вашим услугам.
— Наверное, вам известно, что мистер Кэрриган желает разобраться в истории вашего первого похищения?
— Минутку! — сказал Солонин. — Одну только минуту...
Он вспомнил о двух «Жигулях», которые следовали за нами и теперь стояли где-то за углом.
— Прошу прощения за паузу, — сказал я Алекперу. — Возможно, наш разговор прослушивается.
— Это невозможно, — заявил Алекпер. — Мой код никому не известен.
— Дай-то Бог, — сказал я, следя за Витей.
Он выбрался из машины, на ходу настраивая
какую-то приемную аппаратуру, спрятанную под лацканом костюма, и широким шагом двинулся за угол дома.
— Что там у вас? — спросил Алекпер.
— Выясняем, — ответил я. — Потерпите пару минут, пожалуйста.
Солонин вернулся довольно быстро. Вид у него был недовольный, но решительный. В руках нечто вроде миниатюрного приемничка, вырванного из какого-то устройства, о чем можно было судить по обрывкам проводов.
— Так и есть, — сказал он. — Сидели и записывали. Я даже не успел сказать им, что подслушивать нехорошо. Отнял у них эту игрушку, они обиделись и дали по газам... Можете продолжать.
— Что там случилось? — спросил Алекпер.
— Боюсь, вам придется заменить ваш сотовый, — сказал я.
Алекпер застонал.
— Бесполезно, — сказал он. — За большие деньги они узнают и новый код. Если это они смогли один раз, почему не смогут во второй?
— По крайней мере, сейчас у нас есть несколько минут, — сказал я.
— Говорите. Слушаю вас внимательно.
— Я понимаю необычность и бестактность мой просьбы, но нам нужен адрес, где вы встречались с госпожой Амировой, во всяком случае в последний раз.
— Вы ведь только что с ней виделись, — сказал Алекпер. — Почему вы не спросили у нее?
— Она сказала, что забыла. — Я взглянул на Солонина. Он напряженно смотрел на меня, стараясь понять, что я замыслил. Похоже, не одобрял мои расспросы. Он сам хотел о чем-то спросить Алекпера, но я не мог догадаться о чем.
— Вы понимаете, что я не могу вам назвать этот адрес, не поговорив предварительно с Деларой? — без обычного дружелюбия произнес Алекпер.
— Я тоже не могу вам сейчас всего объяснить, — сказал я, боясь, что он положит трубку. — Но это очень важно. И для вас, и для нее.
Витя протянул ко мне руку, требуя телефон.