— Почему вы не доверяете тем, кто проводит расследование? — спросил я.
— Это нам предстоит выяснить, — ответил Самед. — У нас только подозрения. В частности, что кое-кто в прокуратуре, так или иначе, связан с полковником Сулеймановым, который в настоящее время находится в бегах.
— Почему же вы их не прогоните? Почему не постараетесь освободиться под благовидным предлогом?
— Зачем? — Самед пожал плечами и оставил наконец в покое свои четки. — Раньше мы так и поступали, но тем самым рубили связи подозреваемых с нашими врагами. Пусть работают. Пусть думают, что им доверяют.
— Надо бы решить одну проблему, — сказал Солонин. — Уже кое-кто здесь знает, что мы русские, например уборщица. Как, впрочем, знают и ваши охранники...
Витя показал на телохранителей Самеда.
Те и ухом не повели, будто ничего не слышали.
— И что вы предлагаете? — спросил Самед.
— Мы должны быть в них уверены, — сказал Солонин.
— Мои ребята уже не раз могли бы предать меня, — ответил Самед. — Они проверены в деле. Я ведь не рассказал вам о второй попытке похищения? — спросил он у меня.
— Нет, — подтвердил я. — Но ваша уверенность — это еще не наша уверенность. Мы должны быть уверены наверняка.
— Так вот, двое из них, два брата, погибли. Понимаете?
— Их братья? — Солонин посмотрел на охранников.
— Да, это их братья, — подтвердил Самед. — Их мать — моя кормилица. Это что-то значит, не правда ли? Мы вскормлены одним молоком. Они воевали в Карабахе под руководством полковника Сулейманова, воевали храбро, он их наградил, а потом предал. И они выбросили его ордена! — Его голос зазвенел от обиды за своих людей.
— Я верю вам, — сказал Витя, не меняясь в лице, хотя я видел, что тирада Самеда произвела на него впечатление. — Я тоже полагаю, что уборщица, которая здесь работает, нас не выдаст. Но проговориться может.
— Хотите, чтобы мы ее убрали? — спросил Самед.
— Безусловно, — кивнул Витя.
— Ты в своем уме? — спросил я его.
— Я неточно выразился, — сказал он. — Убрали туда, куда она сама хотела бы убраться. Я говорю о городе Коломне, что под Москвой. Там вы купите ей однокомнатную квартиру. И чем быстрее, тем лучше. Это одно из наших условий.
Самед помедлил, испытующе глядя на Витю, потом мотнул головой.
— Ну вы даете! — сказал он вполне по-московски. — Считайте, что она уже там. — Все условия или будут еще?
— Конечно, все, — поспешил я.
— Посмотрим, — уклончиво ответил Витя. — Хорошо бы нам машину.
— Она уже стоит возле гостиницы, — сказал Самед. — Вот ключи.
Солонин входил в роль моего начальника, и было видно, что ему это нравилось. Просто тащился от сознания, что может покомандовать. А я-то полагал, что скромнее курсанта у меня в свое время не было.
— Теперь хотелось бы взглянуть на дело, если это возможно, — сказал я.
Самед поморщился, переглянулся со своими ребятами. Те ему кивнули: сделаем.
— Вы же понимаете, что поскольку вам придется вести негласное расследование, то и никаких контактов с официальным следствием быть не должно. Ночью мы постараемся... — Самед посмотрел на юношу, стоявшего к нему ближе других, — я правильно понял тебя, Маггерам? Ночью мы постараемся снять ксерокопию с того, что они в прокуратуре успели накопать. Хотя я уверен, что они только заметают следы.
— Хоть бы немного информации, — попросил я. — Куда и в какое время направлялся похищенный? Кто мог знать его маршрут следования? И сколько вообще прошло с тех пор дней?
— Не знаю, — пожал Самед своими круглыми плечами. — Я в это время был в Москве.
— Но вы рассказывали мне о некоторых подробностях... — напомнил я.
— Да, да. Две «девятки» и белая «вольво», — вспомнил он. — Но это мне самому рассказали. И, вы правы, создалось впечатление, что моего троюродного брата на площади Ахундова ждали.
— Еще вопрос, — сказал я. — Могу я пользоваться услугами вашей криминалистической лаборатории? Хотя бы через вашего человека, который мне должен позвонить. Новруз Али-заде, если не ошибаюсь...
Самед задумался.
— Не думаю. Вернее сказать, не знаю, на кого там можно будет положиться... Единственное, что могу обещать, — ваши материалы будут доставляться для экспертизы в Москву и обрабатываться в ваших лабораториях в первую очередь. По коммерческой цене. Об этом еще нет договоренности, но считайте, что она уже есть. Что еще?
— Чеченцы, — сказал Солонин. — Я слышал, они у вас вольготно себя чувствуют?
— Мне тоже это не нравится, — вздохнул Самед. — Но такова реальность. Президент не может не считаться с общественным мнением. После того как в Баку погибли десятки мирных граждан при вводе советских войск, после той помощи, что Россия оказала сепаратистам в Карабахе...
Его голос звенел от волнения. Теперь перед нами был не милый азербайджанский мальчик, всю жизнь проживший в уютной арбатской квартире, а воин Аллаха, чьи глаза сверкали от праведного гнева.
— Только не надо заводиться, — спокойно сказал Витя. — Я хотел спросить о другом. Не так давно мне пришлось предотвратить захват самолета группой чеченцев. Они четко идентифицировали меня как русского. Полагаю, они уже на свободе. Не сомневаюсь, они уже здесь, в Баку, куда и собирались. Что, если они меня узнают? Один из них — некто Ибрагим Кадуев, с длинной бородой. При встрече я обязательно укорочу ему бороду, если он начнет выступать. Но как это скажется на нашей легенде?
— Словом, мы успели наследить, — сказал я. — И хотим знать, существует ли вариант нашего отхода на случай, если будем разоблачены.
— Не хотел бы об этом даже думать, — вздохнул Самед, снова занявшись своими четками. — Но вопрос правомерный. Что я могу для вас сделать? Разве что оставить своих телохранителей?..
Мы с Витей переглянулись.
— Зачем они нам? — спросил я.
— Человек моего ранга, не нуждающийся в охране, внушает подозрения, — откликнулся Витя. — Поэтому господин Косецки будет меня сопровождать на рауты и деловые встречи. Хотя есть ситуации, когда я хотел бы обойтись без него. Вы понимаете меня — как мужчина?
— Понимаю, — вздохнул Самед, и четки стали быстрее передвигаться под его пальцами. — Соблазнов тут хватает. Русских девушек почти не осталось, но есть очаровательные полукровки. И все они, насколько я знаю... — он переглянулся со своими нукерами, — на учете в госбезопасности.
— Я бы предпочел, чтобы они были на учете в венерологическом диспансере, — буркнул Витя.
— В этой гостинице презервативы — ходовой товар, — опять вздохнул Самед.
Мы на минуту замолчали, обдумывая открывающиеся перспективы. Только не хватало в результате оперативно-розыскных мероприятий подхватить триппер. И привезти в Москву в качестве подарка из солнечного Азербайджана.
Я опасливо посмотрел на Витю. Гот, освоившись с ролью человека из высшего общества, продолжал фланировать по комнате. Ему явно не хватало тросточки.
5
— Это на станции Ховрино, — сказал Меркулов Грязнову по телефону. — Гам уже работают следователи. Состав отогнали в тупик. Посмотри сам. Это моя просьба к тебе.
— Костя, при всем моем уважении... — вскинулся Грязнов. — Ну какое это имеет ко мне отношение? Какое-то жулье загрузило в цистерны песок вместо бензина. Это не мой вопрос, пойми наконец!
— Это имеет отношение к командировке Турецкого в Баку, — сухо ответил Меркулов. — Уверен, что это так.
— Чьи хоть вагоны? — вздохнул Грязнов. — Наши? Какое это имеет отношение к Баку, не понимаю...
— Такое, что сегодня утром был убит генеральный директор одной тюменской компании, — сказал Меркулов.
— Слышал, телевизор смотрю иногда. Но это в Тюмени. А я, чтоб ты не забыл, работаю в московском розыске.
— Послушай, — Меркулов уже начал терять терпение, — что за манера отпихиваться, не выяснив всех обстоятельств дела? Там нефть — и здесь нефть. Там убивают — и здесь убивают. Там похищают людей — здесь похищают составы с бензином. И убили этого «генерала» именно после истории с этим составом. Хочешь, чтобы это дело передали вам официально? За этим дело не станет. Считай, уже передано.