— Правда? И что бы ты сделал?
Он указал на левое плечо.
— Символ Инь и Ян.
— О, я думала, это будут рукава.
— Почему ты так подумала?
Я пожала плечами.
— Хм, они популярны, да?
— Ну да. Но я хочу что-то, что имело бы смысл лично для меня.
— Ха, и что Инь и Ян значит для тебя? Ты не похож на китайца.
Он снова засмеялся, сверкнув идеально белыми зубами. Круто быть таким счастливым, подумалось мне.
— Нет, как ты правильно заметила. Речь идет о притягивающихся противоположностях, двух сторонах одной медали: свет и тьма, огонь и вода, солнце и луна, мужчина и женщина, жизнь и смерть. — Он снова улыбнулся. — И это прикольно выглядит.
Фыркнув, я выгнула бровь.
— Ты сделаешь отметку на коже только потому, что это выглядит прикольно?
— Я не могу назвать причину получше. А ты бы что сделала?
— Не думаю, что хочу тату – я боюсь иголок.
Он пытался не улыбнуться, но безуспешно.
— Да ладно, все в порядке. Я буду держать тебя за руку.
Я моргнула и отвернулась.
— Давай, Ава, — сказал он, понизив голос, усиливая его сексуальность раз в десять. — Я рассказал тебе о моей, теперь расскажи о своей. Какую татуировку ты бы сделала?
Я глубоко вдохнула, чтобы угомонить разбушевавшиеся гормоны.
— Ну, в том случае, если бы я все-таки решилась, это был бы мой знак зодиака – Рыбы, потому что я родилась в марте.
— Ты веришь во все это дерьмо?
Он снова меня разозлил.
— Ты можешь сделать восточный знак "двойственности", — показала я кавычки в воздухе, — А мне не позволено иметь собственный знак зодиака?
Пожав плечами, он улыбнулся, и на щеке проявилась небольшая ямочка.
— Ладно, можешь набить все, что хочешь. Только где? На твоей...
Он выразительно покосился на мою задницу.
— О, нет! На запястье. Так, чтобы скрыть браслетом от часов, если что.
Он выглядел озадаченным.
— Зачем делать татуировку и скрывать ее?
Потому что мой отец сдерет с меня три шкуры, хотелось сказать мне, но я не могла.
— Просто так.
Он поднял брови и улыбнулся, но не оттолкнул меня.
После того, как он купил два замороженных йогурта и апельсиновый сок для Оскара, мы сели на траву в тени большой шелковицы, чтобы съесть их.
— Что еще у тебя есть в списке желаний? — спросила я, лизнув мороженое (которое было вкусным и полезным), и пыталась игнорировать, умоляющую мордочку, Оскара.
Пока я говорила и стряхивала со рта крошки, поймала взгляд Коди, и могла бы поклясться, он покраснел. Похоже, не одна я волновалась! Мне чертовски понравилась эта мысль. Но мне пора искать новую работу и это плохая идея связываться с кем-то, кто не собирался даже ее искать, независимо от того, насколько он горяч.
Он достал маленький блокнот из спортивной сумки и написал числа от одного до десяти по вертикали. В номер один, он вписал:
1. Сделать татуировку.
— А что насчет тебя? — спросил он. — Что бы ты хотела сделать?
Я задумалась. Есть одна вещь...
— Нет, это глупо.
— Ну же, — подбадривал он меня, пока я закусывала губу.
— Знаешь, это касается дельфинов. Все началось с тех пор, как я посмотрела «Флиппер». Хотелось бы поплавать с дельфинами, в дикой природе, если это возможно.
— Слушай, это реально круто. — Сказал он, записав пункт номер два в списке.
2. Поплавать с дельфинами.
— Но это мое желание, а не твое!
— Что? Разве мы не можем делиться желаниями?
— Хорошо, если ты и правда хочешь, — усмехнулась я, — Я поделюсь своим желанием. — Он развернул блокнот ко мне.
3. Напиться и улететь в Тихуану.
— Серьезно? Это твой список желаний на лето? Не очень-то взрослый.
— Конечно, почему нет? Я парень, нам нравятся такие штучки, и вообще, я до этого никогда так не делал. Так ты со мной?
— Нет! — выпалила я.
Он улыбнулся.
— Я поработаю над этим. Ты обязательно согласишься.
Я покачала головой, но не стала спорить.
— Ладно. Твоя очередь добавить что-нибудь в список.
Задумавшись на секунду, написала:
4. Получить звезду, названную в мою честь.
Подняв бровь, он выглядел впечатленным.
— Еще одна крутая вещь. Как тебе такое пришло в голову?
Я не была уверена, что хочу рассказать ему причину, она слишком личная, но потом подумала, что он разделяет со мной собственный список желаний, так быстро, хотя это и глупо.
— Моя мама умерла, когда мне было семь. Я даже не понимала, что это значит, я думала, она просто ушла. Папа сказал, что она на небесах со звездами, и когда я смотрю на них, она мерцает для меня оттуда. Знаю, звучит по-дурацки, но я так и думала все это время.