Мартин поправил очки на носу, ясно нервничая, кашлянул пару раз прежде, чем ответить:
— Мистер Марчиони, вы высказались предельно ясно, Нина озвучила вам приблизительную цену, за которую можно купить эту винодельню, но… — он развел руками, — поймите нас правильно, владелец не заявлял о желании продавать ее, и чтобы не нарушать закон, мы обязаны получить его письменное согласие, только тогда сможем получить доступ к его финансовой отчетности, и только уже затем сможем произвести полную оценку всего имущества, включая винодельню и виноградники.
— Его имущество будет выставлено на торги в ближайшее время. Владелец скоропостижно умер.
— О, Господи! — воскликнул Мартин.
— Очень жаль, — тихо произнесла Нина, Антонио тут же кинул на нее свой ястребиный оценивающий взгляд.
— Все мы под Богом ходим. Но перейдем к делу, меня интересует именно эта винодельня с 60 гектарами земли, поэтому я еще раз прошу, — он опять перевел взгляд на Мартина, сделав ударение на «еще раз», — дать мне подробную финансовую оценку.
— Мистер Марчиони, согласно закону, мы обязаны дождаться оглашения завещания о принятии наследства.
— У него нет наследников… насколько я знаю. Все его имущество пойдет с молотка, — и судя по тому, как стали подниматься очки Мартина на лоб, он добавил: — образно выражаясь. Торги будут закрытыми.
Лоб Мартина покрылся потом, он поерзал в своем кресле, потом кашлянув, произнес:
— Мистер Марчиони, вы один из самых уважаемых клиентов нашей фирмы, мы очень вас ценим и всегда готовы сделать все возможное, но пока не будет оглашено завещание и принято постановление о торгах, к сожалению, — Мартин смотрел на него, как побитый щенок, разводя руками, — у нас связаны руки.
Антонио хмыкнул.
— Значит связаны руки?! — Потом он перевел взгляд на Нину, отчего она тут же напряглась, видя, как заходили у бизнесмена желваки на скулах. Нина даже забыла, как дышать, да этот человек злился и явно давал понять, что лучше под горячую руку ему не попадаться. — Хорошо, — наконец, произнес он, не отводя от нее взгляда, она почувствовала холодок по спине и подумала не плохо, что на ней надета блузка с длинными рукавами, и он не видит мурашек у нее на руках. И странное дело от его взгляда у нее внутри все затрепетало, несмотря на мурашки на руках, и в его глазах тоже что-то промелькнуло, хотя всем своим видом он показывал, что с ним шутки плохи и злить его совсеееееем не стоит.
— Завтра будет оглашено завещание, думаю, что неожиданностей не будет. Затем на следующей неделе, можно будет считать, что винодельня будет выставляться на торги. Что тебе нужно, чтобы ты выполнил то, что я прошу? Заявление его поверенного?
— Да, заявление его поверенного будет вполне достаточно… письменного, — более тихо добавил Мартин. Марчиони зыркнул на Нининого босса, хищно улыбнувшись.
— Конечно,.. письменного, — он поднялся, Мартин тут же вскочил на ноги, Нина тоже встала. — До свидания, лучший финансовый аналитик… на всем Северо-Западном побережье Штатов, — он протянул ей руку.
— Всего хорошего, мистер Марчиони, — произнесла она, пожимая ему руку, его ладонь была широкой и горячей, но едва коснувшись ее, она тут же высвободила свою руку, открыто смотря ему в глаза, и не смогла удержаться, вытерла руку об юбку. Он замер, словно на него вылили ведро холодной воды, но быстро взял себя в руки, еще раз мимолетно окинув ее взглядом с головы до ног, уголки его губ приподнялись, а потом он напустил на себя серьезное выражение, добавив: — Еще увидимся.
И направился к двери, Мартин посеменил за ним, что-то говоря по пути. Мужчина уверенно широким шагом двигался к выходу из приемной, мало обращая на босса Нины внимания. Нина через какое-то время вышла за ними, надеясь с ними не встретиться, но оба мужчины стояли у лифта, Мартин продолжал что-то говорить, Антонио, вполуха слушая его, смотрел прямо перед собой, потом скользнув по появившейся Нине глазами, не стесняясь, вальяжно стал рассматривать ее фигуру, пока она шла по коридору в противоположную сторону. И Нина ощущала холодок по спине от его взгляда, отчего внутри у нее все сжималось, ей хотелось спрятаться, но она специально расправила плечи, как бы говоря: «Да, подавись ты!».
Она никогда не считала себя дурнушкой, наоборот, все говорили, что в ней есть определенный шарм, хотя роста она была не высокого, но решить эту проблему помогали шпильки, которые она очень любила. Сегодня на ней были темно-синие велюровые, с кремовым цветком на носу из ткани, такого же цвета, как ее блузка. Волосы она выпрямила и убрала в высокий хвост на затылке, в ушах были большие тонкие золотые кольца, косметикой она почти не пользовалась, так пару штрихов серой подводки под цвет глаз, немного туши и еле заметный, телесного цвета блеск для губ.