– А ты думал?.. Так, ты точно уверен, что хочешь меня накормить? У меня аппетит Мигрирующего, особенно тут, в Академии, где пища сохраняет свой земной вкус.
– Воскресившая кетцаля достойна всяческого уважения.
– О, какая хитрая мордашка! – я касаюсь ногтем его носа и тут же забрасываю крючок, – Только отчего-то расстроенная.
– Что? Глупости!
– Вот как? Видимо, мне показалось. Так. Мне стейк рибай слабой прожарки с овощами и сицилийскими апельсинами, салат из языка с трюфельным маслом, пасту с кроликом, тушёным в кисло-сладком соусе, а на десерт, хм, дай подумать…
– Мне нужен совет.
Я поднимаю глаза с соблазнительных строчек меню:
– Красавчик, ты хочешь сделать из нас двух дураков. Дурак тот, кто даёт советы и тот, кто их слушает.
– Тогда просто дай мне рассказать и помоги найти, что я сделал не так!
– О… Вот это уже куда ни шло. На десерт я буду творожный пудинг с клубникой.
– По рукам! Я начинаю?
– Не раньше, чем уйдёт с заказом официант… Всё, давай. Удиви меня. Начни с того, кто ты сам по себе.
– А, да, конечно. В Небесной Академии я уже четыре года. Я скульптор и архитектор. В реале нет камня, подходящего для моих экспериментов, зато в вирте его завались, глыбы на любой вкус.
Ух ты. Я-то думала, он какой-нибудь модельер. Предвзятость, всё эта проклятая предвзятость.
– Ну и, тут уж никак не скроешь – я пользуюсь популярностью у девушек.
Нет. Старался сказать скромно – и, хоть убей, не вышло. Впрочем, каждый из нас гордится своими отличительными чертами, дающими хоть какое-то преимущество.
– В общем, я тут уже давно, и хочу сказать, что развлечений в Небесной Академии маловато. В основном ты творишь. Когда не творишь – тогда обдумываешь. И порой, когда мозги совсем спекаются, мы собираемся в группки и устраиваем вылазки, называя это «приключениями».
Я слушаю его, методично уничтожая салат и вспоминая собственную молодость.
– И вот вчера мы снова скомковались. Я люблю ходить с девчонками: можно произвести впечатление и всё такое, да ещё, быть может, от кого-то что-то перепадёт… Ну, ты поняла.
«Сучонок ты, сучонок…» – думаю я, но не подаю вида. В таком возрасте кровь не кровь, а кипяток.
– Думали идти втроём, и тут нашлась четвёртая, – тон голоса моего интервьюируемого тут же меняется, – Уж не помню, кажется, Дейз на этом настаивала, мол, возьмём Брин, она прикроет, если что… Такой мощной девушки я в жизни не видел. Кажется, она при желании смогла бы разрубать ребром ладони мраморные плиты. Пришла – и уставилась на меня. Сама шатенка, а глаза льдистые, как у хаски. Тут, признаться, я струхнул. С такой и заговорить-то страшно. Ещё и вылупилась… Но мы всё равно пошли искать проблемы на свои… филейные.
– Угу, – я с тигриным упорством пилю ножом стейк, который, словно умоляя о пощаде, истекает соком, достойным слёз кающегося грешника.
– Может, ты знаешь. У нас есть Опасная зона. Туда складывают разработки, способные причинить вред или даже убить. Такая система складов. Конечно, от двери нужен специальный ключ, но вот окна при желании сломать можно.
– И вы туда пошли, – подытоживаю я.
– Это всё я. Не знаю, что на меня нашло. Можно подумать, более безобидных мест не было. Всегда можно подмешать что-нибудь в колбы химиков или покрасить полотна художников в серобуромалиновый цвет… Да полно всего! Но я ведь умный – повёл Дейз, Клариссу и… Брин к складам.
– Ну-ну. Что случилось – то случилось, – мимоходом успокаиваю я Мидала, на всякий случай поглядывая на его нетронутую тарелку с болоньезе.
– Твоя правда… И я – чтоб мне провалиться в самый Дис! – нашёл наигромаднейший склад, по ту сторону которого в пыльном окне виднелось идеальное место для приключений.
Признаться, заинтересовал. Я даже перестаю жевать.
– Лучше и придумать было нельзя. Цементный пол в старых царапинах, тусклое освещение, а снаружи – даже стойка с видеонаблюдением. Ты прикинь?! Реальная техника! Это здесь-то, в вирте!.. Ну и… Брин сразу сказала, что это опасно. Остальные девчонки тоже как-то съёжились, но я воскресил блеск в их глазах, заявив, что лично я ничего не боюсь, и, более того, сам отправлюсь туда и принесу им сувенирчик. Две красавицы сразу успокоились и включили режим восхищения, и только Брин, не моргая, буравила меня своими странными глазами. И продолжала буравить, пока я возился с окном. Пришлось отвести нашу могучую в сторонку и пояснить, что назад дороги нет. «Ты видел имя владельца склада?» – только и спросила она. Ясен пень, я не видел, делать мне было больше нечего! «Кевин» – сама же ответила на свой вопрос она, видимо, ожидая от меня приступа ужаса… Что?
– Реакции ты за неё дождался – от меня, – я несколько нервно улыбаюсь, – Я хорошо знаю Кева. Думаю, мы говорим об одном и том же мальчике. Создателе кошмаров.
– Ты с ним знакома?! Ого… И как он выглядит?
– Обычный паренёк, каких много… Уж не ожидал ли ты от меня фразы, что он изрыгает огонь или что у него метка «666» на лбу?
– Ха… – Мидал нарочито небрежно подправляет волосы, – Нет, конечно нет.
– Не зависай, рассказывай, – я промакиваю губы салфеткой, ожидая десерт.
– Склад с самого начала не казался опасным. Скорее, безжизненным сверх всякой меры. Пока я сбивал замок с окна, внутри и пылинка не пошевелилась. Когда я закончил, оказалось, что Брин нашептала девочкам, чей это склад, и в итоге обе тряслись как осиновые листы. Я взглянул на эту… стоеросовую дубину, надеясь пригвоздить её к земле, не отходя от кассы. Куда там! – она стерпела. «Ладно, не парьтесь, Мидал вас с собой не потащит», – снисходительным тоном произнёс тогда я, – «Я пойду туда один, возьму что-нибудь на память и вернусь. А вы поболейте за меня как следует». «Я бы всё же туда не ходила», – ещё раз высказалась Брин, переминаясь на своих сильных ногах. Тут я не вынес: «Что, волнуешься за меня? Так пойдём вместе!». После этого она отстала, и, скрестив руки на груди, встала у окна как боец спецслужб. Маленькая победа над ней взбодрила меня как чашка эспрессо, и я вошёл в помещение…. Ещё что-то?
– После твоего упоминания эспрессо я захотела кофе.
– А меня ты слушаешь? – выученно-вежливо осведомляется он.
– Обижаешь! Я вся уши, ну, по крайней мере там, где не желудок.
– Отлично…
Пока мне несли восхитительный раф с пенкой нежной, как каракуль новорождённого ягнёнка, Мидал рассказал, как приземлился на пол и нашёл это.
– Клянусь, я думал, что это чей-то обед! Штука и по размеру, и по цвету напоминала французский хот-дог, разве что весу немного тяжелее. Лежала себе – вот я и решил, что отличный выйдет трофейчик, ведь больше на освещённом участке и взять-то было нечего, кроме клочьев пыли, которых там было превеликое множество.
– То есть ты забрал это с собой, – подытоживаю я, выковыривая трубочкой остатки кленового сиропа со дна кружки.
– Если без подробностей, то да. А потом началось как в этих идиотских фильмах про заброшенные пирамиды: пол заходил ходуном, и позади меня восстало из неподвижности нечто, тотчас пнувшее меня между лопаток. Я так и впечатался в стену! Странно, но ту штуку из рук я всё же не выпустил. Когда я обернулся, надо мной возвышалось нечто механическое, багрово-красное, с лоснящимися металлическими боками. Оно стояло как горилла, широко расставив массивные передние лапы. Как только оно могло спрятаться среди этих коробок на заднем плане?
Поскольку начался самый экшн, я немедленно принялась за хлебные палочки, представляя, что они разбухнут от кофе и желудок увенчает нечто похожее на тирамису.
– Как раз вовремя у меня отнялся язык, и я понял, что тварюга уничтожит меня, причём причины я так и не узнаю. Оно было в ярости, а в окне, из которого я спустился, было грандиозно пусто. Они бросили меня! Одного! И сбежали!! А эта махина медленно пододвигалась ко мне, видно, прикидывая, в какой позе я буду выглядеть наиболее красиво расплющенным. Не знаю, к какому выводу она пришла, но тут на неё спикировал тетерев! Представляешь?