– Побратимы, во! – обрадовался Алёха, проигнорировав подначку. – Это считай… как братья. Почти.
– Если бы ты был моим братом, – выдал Бенька как-то очень загадочно. Явно не так, как мог бы сказать лучшему другу, а словно хотел добавить: «Не было бы у меня и половины проблем». Но вместо этого он кивнул. – Да, ты прав, Алох. Ты не должен был, но ты повёл себя достойно, – сказал он неожиданно торжественно.
Алёха чуть было не пошутил, что раз так, ему за это полагается награда, но удержался, а то ведь правда наградит и… нет, это будет как-то неправильно. Поэтому сказал:
– Значит, ты мне можешь доверять.
– Нет, – вздохнул Бенька. – Пока нет. Но ты… – он оглядел обидевшегося Алёху и проговорил задумчиво: – Твой хозяин – Матиш?
– Угу, – буркнул Алёха. Чего спрашивает, память отшибло, что ли? Обсуждали же уже этот вопрос.
– Верный рыцарь Матиш, – к облегчению Алёхи, заключил Бенька. Значит, все-таки действительно Матиша знал, хотя бы и с чужих слов. – Он не отказал бы мне… я думаю, – важно добавил он, – что теперь ты можешь быть моим слугой. Если желаешь.
Алёха хотел было возразить, что после того, как он предложил Беньке побратимство, назначать его опять слугой как-то, мягко говоря, оскорбительно, но пацан смотрел на него так напряжённо, что Алёха решил махнуть рукой на свои обиды. Мало ли. Может, у них тут так принято. Может, это комплимент вообще. Кто их разберёт.
– Куда ж я денусь, – буркнул он. – И что я должен буду делать?
«Кроме того, что горшки выносить?»
– Защищать меня, – тихо и серьёзно сказал Бенька.
– Я буду твоим защитником, – пообещал Алёха, про себя вздохнув. Нет, ему всё-таки было обидно. Ну как так-то? Они же вчера… А он…
– Сколько Матиш тебе платил? – деловито спросил Бенька, и Алёха смешался. Отвечать ему было решительно нечего, так что он сделал то, что всегда срабатывало с матерью – позволил себе набычиться – и буркнул:
– Платил. Сколько-то.
Бенька недоумённо сморгнул, помолчал немного, явно не понимая, что с Алёхой вдруг случилось, а потом всё же предложил:
– Один ор. Раз ты теперь мой личный слуга.
Алёха только плечом дёрнул. Что ещё за оры?
Бенька интерпретировал этот жест по-своему:
– Матиш платил больше?
– Нет, – на всякий случай сказал Алёха и поглядел на Беньку. А ведь он же правда думает, что делает сейчас что-то хорошее, сообразил Алёха. И чего он обижается? Ну вот принято так тут. Не бывают, видно, слуги побратимами… и ладно. – Ор так ор, – согласился он. – Мне подходит. Давай лучше думать, что нам дальше делать. У меня вопрос есть.
Бенька ответил не сразу. Доел хлеб, допил молоко и оглянулся. Кухня была пуста.
– Спрашивай, – смилостивился он.
– Давай сначала, – попросил Алёха. – Вот… когда умер отец? Ты извини, что я спрашиваю?..
– Ничего, – со сдержанным достоинством отозвался Бенька. – Умер отец, и мать… ну, в общем, я… неважно, она стала… главной. У нас дома. Так понятно?
Алёха кивнул.
– Ты что, вообще за пределы рыцарских владений не выходил? – с подозрением спросил Бенька.
Алёха решил соврать.
– Да я и за ворота не выходил, зачем мне, – он выдавил усмешку. – Ну, тут поможешь, там поможешь, а… – он подумал. – В общем, или работаешь, или спишь, а если заметят, что без дела шатаешься, тут же к работе припашут, а мне это зачем? Вот я и… бегал с горшком целый день. Туда, сюда...
Бенька поморщился.
– Ленивый слуга – везде одинаков, – припечатал он. – Тогда… Слушай дальше. Потом… потом мать занемогла. Я про это тебе уже рассказывал, – Бенька помрачнел. – Потом мне сказали, что она умерла.
– И ты стал главным? – перебил его Алёха, вспомнив, как тот вчера затирал Амареку – так, кажется – про главу рода.
– Ну… – Бенька замялся. – В общем, главным я стал после смерти отца. Но я ещё малолетний, поэтому сначала как бы главной была мать, а затем уже – бабка…
– Это как регент! – обрадовался Алёха, вспомнив нужный термин. Ну, не зря все-таки в институте штаны протирал. – Точно, да. Регент. То есть ты, получается, как… как король, а они над тобой – как регенты. Так?
Бенька сосредоточенно жевал губами. Наверное, пытался понять, что Алёха ему сказал. В конце концов он кивнул, лицо его чуть просветлело.
– Да, – согласился он, – как король и как регенты, – он взглянул на Алёху, в глазах его мелькнуло несказанное удивление. Ничего странного – услышать такие мудрёные слова от неотёсанного слуги. – И… бабка сама захотела… быть главной. Чтобы без меня. Понимаешь, она… она была вторая жена деда. Когда дед первый раз заболел, я тогда ещё и не родился, он сделал… главным в роду отца. Потому что думал, что сам умрёт, но не умер. Отец как раз вскоре женился, и дед выздоровел, и у него со второй женой, с бабкой то есть, тоже сыновья родились. А потом… потом умер отец, может быть, его тоже убили, и дед, уже совсем больной, объявил меня главным. Я понятно рассказываю?