Поэтому что было потом, Алёха не помнил. Когда он открыл глаза, парень уже сидел на земле рядом с Бенькой, и тот выглядел очень даже неплохо.
– Э, – произнес Алёха, чтобы убедиться, что дар речи у него не пропал, а зубы пережили очередной удар. – Бенард? Ты там живой?
– Живой, – отозвался Бенька. – Я испугался просто.
– Ещё раз так сделаешь, – угрожающе сказал парень, не поворачиваясь, и чем это будет Алёхе грозить – не прояснил. – Как же я за тебя испугалась.
– Чего? – подскочил Алёха.
Испугалась?
– Алох, это Орнели. Дочь барона Ставиша.
Алёха в принципе собирался подняться, но счёл за лучшее сесть обратно. Во-первых, не разбираться же с девчонкой? Во-вторых, ещё раз в зубы получить не хотелось.
Орнели обернулась. Да черт возьми, как он сам-то не понял, что это не парень? Вот он идиот.
– Надо найти лошадей, – приказала она. – Иди приведи их. Сейчас же.
Здорово, она уже и командует.
– Вообще-то я его вон слуга, – обиженно заметил Алёха, кивнув на Беньку. – Как он скажет, так и будет.
– Найди лошадей, – покорно повторил Бенька.
Так, вот это уже Алёхе не нравилось. Бенька покладистостью не отличался, с чего бы его сейчас проняло?
– Никуда ни за кем не пойду, – упрямо сказал Алёха, – пока не расскажете, что тут вообще происходит.
Орнели и Бенька переглянулись, а потом засмеялись. Оба. И это было обидно.
– Какого ты нашёл себе слугу, – фыркнула Орнели. – И где только граф его откопал?
– Граф? – удивился Бенька, перестав смеяться. – Он слуга рыцаря Матиша. Вообще-то он меня спас, когда на дом Тобеша напали. И потом там ещё, в лесу.
– Так зачем тогда он мне соврал?
Алёхе сделалось неуютно. Но он, в конце концов, был в этой ситуации прав.
– А что мне ещё было делать? Я же не знал, кто ты есть. Ну, дочка барона Ставиша. И что дальше? Ты вообще как парень одета.
Тут он подумал, что понятия не имеет, как здесь одеваются дочки баронов. Может, он и должен был это понять? Да? Или нет?
– А где рыцарь Матиш? – спросила у Беньки Орнели. – И отец?
Алёху вдруг прошибло как током. Отец. Да, она ведь дочка барона Ставиша. И…
«Граф ещё отцу служил, пажом у него начинал, отец их с Орнели, дочерью барона, даже обручил…» Ладно, Алёха тогда ещё отмахнулся от этих жениховств. Но дальше Бенька сказал что-то очень уж странное. Странное, а Алёха даже не обратил на это внимания!
«Орнели очень расстроится, потому что они с графом с детства друг друга знали».
С графом.
Орнели очень расстроится из-за графа.
Из-за графа.
Не из-за отца.
Он не хотел это спрашивать, он вообще собрался промолчать. Потому что – куда было приставать с такими вопросами, когда у них, как минимум, есть один нож. И эта мелкая дрянь неплохо с ним управляется.
А ещё она умеет перемещать предметы и…
В общем, Алёхе и так и так был конец. Но язык, очевидно, был его заклятым врагом.
– Кто вы оба такие? – хрипло проговорил Алёха. – Кто вы на самом деле такие и что вы затеяли?
Часть 3. Ученик колдуна.
Глава семнадцатая
Орнели и Бенька переглянулись. И, несмотря на столь наглый выпад со стороны какого-то слуги, остались вполне спокойными, хотя Алёха уже приготовился к паре плюх.
– Он головой… – начал объяснять Бенька, и Орнели махнула рукой:
– Да, я даже не знаю, сможет ли маг-врачеватель…
Но они оба смутились. Не того, что Алёха – дурак, а чего-то другого. Особенно Бенька.
– Орнели мой друг, – пояснил он, глядя куда-то в сторону. – Она просто ищет отца.
– Который умер, да? – тут же поймал волну Алёха. – Как-то странно, что, она об отце вообще не должна беспокоиться?
Орнели дёрнула плечами. Могло показаться – от холода, но нет, Алёха теперь понимал: что-то тут нечисто.
– Она… – опять принялся за своё Бенька, но Алёха его бесцеремоннейшим образом перебил:
– То-то ты сам мне сказал, что она из-за графа расстроится, а из-за отца, значит, нет?
Алёху несло, и по напрягшимся Беньке и Орнели он видел, что очень напрасно. Поодиночке он бы ещё мог с ними справиться, но учитывая, что эта мерзавка владеет Великой Силой… или чем? Бесперспективно. И главное, в лесу его никто никогда не найдёт. Хотя если вспомнить, кто тут водится – может, и к лучшему.
– Откуда ты это знал?
– Когда я тебе сказал?
Алёха переводил взгляд с одного на другую. Раздумывал, кому отвечать, и прикидывал, с чьей стороны опасности больше. Но давать задний ход все равно было поздно, и он вздохнул.