– Фатуш, это вроде не он, – с сомнением сказал он. Алёха тоже не мог утверждать, какой это именно стражник из тех, с которыми он беседовал. Но точно не тот, который взял у него деньги. – Тот нормальный был, а этот скорбный какой-то.
– Мня-а, – захныкал Алёха и дёрнулся из руки стражника. – Лух кормить Каррга! Дядя дать монетка Лух! Каррга ам, да?
– Нет, точно не он, – отмахнулся ещё один стражник. Тоже стоял там в оцеплении? – Тот без птицы был и нормальный. А этого если Знающим Братьям везти, и то не поможет. Брось его, только время терять.
Алёха возликовал, но надо было уже доиграть до конца.
– Дядя! – обиженно крикнул он. – Монетка Каррга ам!
Монетки ему, конечно, не дали, но и в зубы не дали тоже. Алёхе бы было задуматься, что не может ему все время везти, но его уже, что называется, потащило. Подождав, пока стражники скроются, он заявил:
– Вернёмся на рынок.
– А ты ловок дурака-то играть, – крякнула сорока. – И что предлагаешь? Бенарда во дворец? Прямо бабке в пасть? Он до утра так не доживёт.
– Доживёт, – уверенно сказал Алёха. – Потому что мы все с ним будем.
Но излагать свой план сороке не стал.
До рынка ему пришлось поплутать, пока он не сообразил, что надо идти за толпой, а на самой ярмарке он долго искал прилавок Пайолы. Орнели помогала с торговлей, а Беньки не было видно.
– Плохо мальцу, – извиняющимся тоном проговорила Пайола, – вон он прилёг.
Алёха с замирающим сердцем кинулся к Беньке, но тот только приложил к губам палец.
– Все со мной хорошо. Я только боялся, что меня кто-то узнает. И так какая-то женщина…
Он не договорил, но Алёхе и так уже все было ясно.
– Твой… – Может, надо было сказать ему «ваш»? Но Бенька вряд ли ждёт от него такого. – Твой дед арестован. И барон тоже. Меня чуть не схватили, но я прикинулся дурачком…
Подошла Орнели, села рядом, протянула Беньке кружку с водой. Пайола смотрела на них, и Беньке пришлось пить. Алёха подумал, что ничего не позволил бы Беньке ни есть, ни пить.
– Значит, она их казнит, – уверенно и грустно сказала Орнели. – Я пойду во дворец. Я попробую что-нибудь сделать. Хотя бы увидеть отца. Мне они не откажут.
– Тебя тоже схватят, – перебил её Алёха. – Если придёшь одна. И если ты скажешь, что ты дочь барона. И дары тебе не помогут, потому что ты их боишься тратить на вред…
Орнели фыркнула. Бенька не выглядел подавленным, скорее, каким-то ко всему безразличным.
– Мы все пойдём во дворец, – понизив голос, начал Алёха. – Потому что мы знаем, что они ничего не могут без короля, так? – И сам себе кивнул. – Но если король появится, то, вероятно, что бы он ни сказал, это не будет иметь значения. Сначала с ним согласятся, а потом, ночью, оп – и все. Может быть, даже специально кого-нибудь выпустят. Ну, я бы именно так и сделал, а потом бы сказал, что этот отпущенный и убил короля. И бабка в дамках.
Вряд ли Бенька понял насчёт дамки, но глаза у него стали на пол-лица.
– Прости, Бенард, но… я понял, кто ты такой. Точнее, я тебя просто узнал. По монетке.
Орнели ахнула. Ну конечно, она-то Алёху держала за конкретного идиота! Бенька молчал. Непонятно, нравилось ему это или нет, лицо у него было действительно королевское: непроницаемое.
– Это очень хороший план, – Бенька взглянул на Алёху. – И да, бабка именно так и сделает. Ты ведь… не предал меня, Алох? Нет?
Вот что Алёха мог ему на это сказать? Да разве бы Бенька поверил? Он бы сам-то поверил на Бенькином месте?
Спасла сорока.
– Не предал он тебя, Бенард. Он верен тебе, хотя и дур-рак.
– Понимаешь? Мы возьмём твою бабку с поличным, – с облегчением продолжал Алёха. – Ведь ты просто так избавиться от неё не можешь? – Бенька помотал головой. – А если мы её за чем-то застанем, то что тогда?
– Кликну стражу, – предположил Бенька. – Но это… она сама должна быть. А своими руками она делать ничего не станет.
– Сделаем так, чтобы стала, – отрезал Алёха. – Если стража увидит, что она собиралась тебя убить, что ей будет?
– Если совсем застанут, голову с плеч снесут, – пожал плечами Бенька. – И нет, мне её не жалко. И королевству житья не будет при ней. Уже налогами ярмарку втридорога обложили. Нельзя так.
С этим Алёха не спорил, да и Беньке было видней.
– Как ты заставишь её попытаться лично убить Бенарда? – сморщилась Орнели. – У тебя что, есть дар убеждения?
Алёха подумал.
– Не знаю пока, – признался он. – Там на месте решим. Во дворце хоть какая-то стража имеется? Значит, днём тебе ничего не грозит. Поэтому давайте прощаться…
Бенька и Орнели поднялись, пошли к Пайоле, о чем-то с ней говорили, она обняла на прощание Беньку. Так и не поняла, что это – король, улыбнулся Алёха. Неудивительно, он же просто милый мальчишка. Трогательный и такой искренний. Хотя и жестокий, но разве иначе ему можно? Наверное, нет. Или он, или его.