– Ты бы видела вчера его лицо, – в отчаянии прошептала Вера, на миг прикрыв глаза. – Мне было страшно смотреть на него. Он все время был таким нежным, внимательным и вдруг, в один миг, превратился в злое чудовище.
– Он тебя приревновал – обычное дело. Шурка села в кресло и забросила ногу на ногу. Стас сказал, что не может до тебя дозвониться. – Я сняла трубку.
– Наивная! – хмыкнула Шурка. – Он написал тебе записку. Перед тобой – почтальон. Голубь любви, так сказать!
Вера покачала головой.
– Не нужно.
– Брось. – Шурка коснулась ее руки. – Прочитай. С тебя не убудет.
Шурка полезла в сумочку. Достала сложенный вдвое листок и сигареты. Она протянула Вере записку, а сама закурила, глубоко затянувшись. Вера помедлила, но потом все же развернула лист.
Вера! Нам нужно поговорить. Очень тебя прошу, приходи в «Белые паруса» сегодня в семь часов. Я буду тебя ждать.
– Что пишет? – невинно спросила Шурка.
– Можно подумать, ты не прочитала? – проницательно заметила Вера.
– Грешна. Прочитала, конечно. И знаешь что?
Я не ожидала от него такого. «Твой»! Видно, ты его крепко зацепила.
– Ты его сегодня увидишь? – спросила Вера, оставив без внимания ее насмешливый тон.
– Скорее «да», чем «нет», – заметила Шурка, погасив недокуренную сигарету.
– Передай ему, что я не приду, – сказала Вера, сложив записку.
Она хотела ее порвать, но почему-то убрала в карман брюк.
– Серьезно? – Шурка вздернула брови.
– Более чем.
– Надо же! – Шурка загадочно улыбнулась. – Ну, если он тебе не нужен, я возьму его себе. Не возражаешь? – Она поднялась, одернула узкую юбку, самовольно уползающую вверх, и пошла к выходу походкой манекенщицы.
Вера изумленно уставилась ей в спину. Шурка остановилась у двери, стала возиться с замком. Почувствовав неладное, она обернулась.
– Эй! Это шутка! Шутка, понимаешь, подружка! – сказала она, неодобрительно покачав головой. – А когда шутка – смеяться нужно.
– Ха-ха! – произнесла Вера, едва шевеля губами.
– Сойдет для сельской местности. – Шурка распахнула дверь и неожиданно предложила: Хочешь, я позвоню? Сообщу, как он отреагировал?
– Нет. Я сама тебе позвоню.
– Когда?
– Потом, – неопределенно ответила Вера.
– Потом так потом, – отозвалась Шурка. – Вижу, мое участие бесполезно. что ж, разбирайтесь сами, у меня своих заморочек хватает. – Ее голос звучал на удивление бодро. Наверное, потому, что быть третейским судьей не слишком приятное занятие.
После ухода Шурки Вера еще раз перечитала его записку.
Вера! Нам нужно поговорить. Очень тебя прошу, приходи в «Белые паруса» сегодня в семь часов. Я буду тебя ждать.
Твой Стас
К семи часам Вера так устала от борьбы с собой, что отправилась к Нилу.
– О, привет! – немного удивился тот. – Проходи.
Вера иногда заходила к Нилу по-соседски – то книжку взять почитать, то просто перекинуться парой слов, то кассету дать посмотреть. Родители Нила тут же усаживали ее пить с ними чай. Веру всегда поражала семейная идиллия, царившая в этом доме. Нил был единственным сыном, которому ни в чем не отказывали, но карманных денег ему почему-то всегда не хватало.
– Как ты? – спросила Вера, присаживаясь на стул.
Опухшая губа Нила поджила, покрылась коркой. Но под глазом разливался фиолетовый синяк, которого вчера не было.
– Я-то нормально. – Светло-голубые глаза внимательно посмотрели в ее сторону. – А вот что с твоим лицом?
– Тебе нет смысла врать. Наверное, вчера и мне досталось – случайно, – торопливо добавила она и притронулась к щеке. – Пройдет.
– Пройдет, – согласился Нил. – Вот только ты говоришь так, словно защищаешь его. Ты уже виделась с ним? – спросил Нил, присаживаясь напротив Веры.
– Нет. Он написал мне записку, чтобы я пришла в «Белые паруса».
– Пойдешь?
– Нет, не пойду. Точнее, уже не пошла, – ответила Вера и, взглянув на багровый синяк, вяло добавила: – Прости меня, Нил.
– Так и думал, что начнешь мучиться угрызениями совести. Ты-то тут при чем?
– Это же из-за меня, – попыталась объяснить Вера.
– Ерунда и чушь. Ты его глаза видела? Дело не в тебе. Дело в нем! С ним что-то не в порядке. Знаешь, как у компьютера, когда «винт» начинает сбоить и вся система рассыпается на глазах.
– Ты так говоришь, потому что он тебе сразу не понравился. Еще в баре, я же заметила, – внезапно возмутилась Вера. – И еще потому… – Она осеклась, прикусив губу.
– Ну что же ты, договаривай. Потому что мне нравишься ты и я вижу в нем соперника. А тут еще драка, где я побежденный, а он победитель, так, что ли?
– Я не это хотела сказать, – смутилась Вера, понимая, что примерно эти слова чуть не сорвались с ее языка. – Нил, давай не будем говорить об этом хотя бы сегодня! – потребовала она.
– Хорошо, не будем, – отозвался Нил. Они помолчали.
– Между прочим, я просто не ожидал, что он на меня набросится, иначе…
– Нил, мы же договорились, – укорила Вера.
Нил смолк. Потом вздохнул и сказал:
– Мне нужно было сегодня помогать в операционной, а я не смог поехать в таком виде.
– В операционной? – переспросила Вера, справившись с отчаянием.
– Да. Я же подрабатываю в ветлечебнице. Нил невесело усмехнулся. – Впрочем, подрабатываю – это не про меня.
– Почему? – заинтересовалась Вера.
– Потому что то, что я там зарабатываю, я там и оставляю. Да еще у родителей беру и у знакомых занимаю от случая к случаю. Вот у тебя, например. – Нил посмотрел на Веру. Заметив ее растерянный вид, он пояснил: – Ты хоть представляешь себе, сколько в Москве бездомных животных в питомниках? Море! Океан! И всем нужна помощь. Одному специальный режим питания, другому лекарства, еще кому-то операция. А все это деньги. Вот я и кручусь, как белка в колесе.
– Что же ты раньше об этом мне не рассказывал? – обиделась Вера.
– А ты не спрашивала, – ответил Нил, грустно улыбаясь.
«Да, не спрашивала», – с досадой подумала Вера. Выходит, она совершенно не знает Нила, с которым выросла в одном доме. Как же тут понять Стаса, который старше ее и с которым она знакома чуть больше недели?
На следующий день Вера нашла в почтовом ящике билет в кинотеатр «Пушкинский». Сеанс 19.30. Последний ряд, середина. И именно тот фильм, который они собирались со Стасом посмотреть, как только он появится в прокате. Второй билет конечно же был у него. Вера разорвала билет на мелкие клочки, не желая опять подвергаться сомнениям. Нет соблазна – нет проблем.
Но новый день приготовил ей новый сюрприз.
В почтовом ящике лежал конверт, адресованный ей. Хорошо, что проверять почтовый ящик было ее обязанностью. Загляни сюда отец – не обошлось бы без неприятностей; Игорь Андреевич вполне мог проявить ненужное любопытство это уже случилось прошлой осенью, когда он самовольно прочитал письма Джима и устроил Вере «родителеву субботу». Собственно, из-за этого Вера и ушла из дома на целых три дня.
Стас ничего этого не знал, так что упрекнуть его было не в чем. Вера вскрыла конверт, стараясь не замечать, как у нее сосет под ложечкой. В нем оказались две фотографии – она и Стас. Вот они в парке, катаются на машинках. А вот он целует ее, и у нее такой счастливый вид, что сердце ноет. Вера смотрела на эту фотографию, и ее душу наполняли мучительно сладкие воспоминания: как она впервые увидела Стаса, как случайно с ним познакомилась, как они танцевали при лунном свете, как он впервые ее поцеловал….
«Неужели ничего этого больше не будет?» - впервые задумалась она и утерла набежавшую слезу.
9
Утром Веру разбудил звонок. Эти несколько дней телефон редко беспокоил ее. Сонно взглянув на часы, которые показывали начало десятого, Вера пошарила рукой и взяла трубку.