Глава 12
Антуанетта, вдовствующая графиня Ланрит, принимала гостей. Она организовала этот званый ужин не столько ради своего удовольствия, сколько для того, чтобы порадовать свою недавно овдовевшую сестру Бернадетту, графиню Пейнтон. Слишком много вдовствующих графинь появилось в последнее время, но кто мог ожидать, что жизнь будет так несправедлива и слишком рано отнимет у них мужей? Надо признать, муж Антуанетты был в преклонном возрасте, ведь он приходился другом ее отцу, поэтому его смерть не явилась полной неожиданностью, когда однажды утром он испустил дух в собственной постели. Но вот муж Бернадетты был в самом расцвете сил, когда его убили на дуэли, к несчастью, это было вполне предсказуемо, ибо он постоянно ввязывался в драку.
Муж Антуанетты умер естественной смертью, а муж Бернадетты отдал Богу душу при довольно скандальных обстоятельствах, из-за этого практически весь высший свет начал относиться к ней с прохладцей, поэтому Антуанетта решила помочь сестре поправить ее дела. По большей части из-за заявления Бернадетты, что старшая сестра обязана помогать младшим сестрам. Антуанетта не стала искать отговорки, а просто приступила к выполнению своих обязательств.
Она давала званый ужин. Она пригласила Бернадетту, а также Камиллу, свою самую младшую сестру, которая еще не была замужем и которой тоже когда-нибудь придется стать вдовой. Но она не стала приглашать Дельфину, ибо выход в свет не вызывал у Дельфины ничего, кроме раздражения. В свои семнадцать лет Дельфина считала себя слишком старой, чтобы искать общества молодых людей из высшего света. Сама Антуанетта вышла замуж в семнадцать лет, причем очень удачно во всех отношениях, за человека, который был старше ее на тридцать два года. Так что пусть Дельфина посидит еще годик в Шевиоке, отцовском поместье в графстве Корнуолл. Ей не повредит.
— Тони, что ты думаешь о маркизе Пенрите? — спросила Бернадетта, неожиданно появившись у сестры за спиной.
— Думаю, что он слишком молод для тебя, Берни, — ответила Антуанетта, даже не повернув головы. Вечер начинался довольно скучно: гости лениво топтались по залу, больше половины приглашенных еще не появились.
Куда они все подевались?
— Ты имеешь в виду по возрасту? Но это смешно, — сказала Бернадетта, нервно оправляя белую муслиновую юбку.
— Я говорю об опыте, дорогая, — ответила Антуанетта.
В их семье было принято называть друг друга ласкательными именами, и у девочек это вошло в привычку. Сестер было четыре, и, поскольку их мать, графиня Хелстон, редко наведывалась в Шевиок, а их отец, шестой граф Хелстон, не горел желанием видеть свою жену и дочерей чаще, чем по праздникам, девочки создали свою собственную маленькую семью. Они были предоставлены сами себе, но неограниченная свобода не всегда приводит к положительным результатам.
— Я вдова, Тони, а не монахиня, — сказала Бернадетта. — Куда же подевались все привлекательные джентльмены? Я надеялась, что здесь сегодня появится Пенрит. На балу у Прествиков он подавал большие надежды.
— Не сомневаюсь, что так и было до инцидента в оранжерее, — сказала Антуанетта. — Но после скандального происшествия с розами, судя по слухам, все были настолько заняты обсуждением случившегося и заключением пари, что даже оркестра не было слышно.
— Это правда, — сказала Бернадетта, вновь оправляя юбку. Еще в юности у Бернадетты появилась привычка обращать на себя внимание. Сейчас ей было двадцать три, и, приложив немного усилий, она могла бы справиться с дурными привычками. Но Бернадетта не видела необходимости прилагать усилия. Ей нравилось внимание, и она считала, что для этого все способы хороши. — Откуда ты узнала такие подробности? Тебя же там не было, хотя я очень просила, чтобы ты пошла со мной.
— Ты в жизни никого ни о чем не просила.
— Нет, просила. И получала то, о чем просила, — сказала Бернадетта и улыбнулась.
Берни, надо признать, была очень хороша — женщина с экзотической внешностью и пронзительной чувственностью. В детстве Берни была обычным ребенком, но после того, как она вышла замуж за распутника и повесу, который, однако, был графом, неожиданно осознала, что ее безумно тянет к мужчинам. Мужа она обожала, но поскольку он и после свадьбы оставался распутником и повесой, Берни тоже позволяла себе время от времени развлекаться на стороне. Их жизнь с Пейнтоном была настолько безрассудной, а любовь — дикой и необузданной, что вряд ли он умер бы в своей постели. И поместье Пейнтона, и титул канули вместе с ним, подведя итог ее короткой замужней жизни. Не стало семейного очага, но мужчины-то остались.