- Ничего страшного не произошло. – Спокойно ответила Марина. – Со всяким может случиться.
- Может, – согласилась Анна, подбираясь к аорте. – Может раз, может два, а потом у нас инструмента нет и все хирурги криворукие.
Марина промолчала, наблюдая за пальцами Анны и невольно восхищаясь уверенностью, сквозившей в каждом движении. Анну можно было назвать виртуозом хирургии. За годы практики Марине так и не удалось достичь такого совершенства. Теперь она понимала, почему о Каревской отзывались пусть и с неприязнью, а порой – с ненавистью, но обязательно с уважением. Но не понимала одного: почему Анна согласилась взять её вторым хирургом на операцию.
- Кто ж тебя, милок, таким кривым уродил?.. – Анна прищурилась, любуясь разрезом. Ася, не удержавшись, фыркнула, отчего маска почти свалилась с её лица. Марина тоже улыбнулась. Анна бросила на коллег мрачный взгляд. Вторая медсестра подала ей тампон. Дальше они работали в полной тишине. Ася почти расслабилась, когда до неё донёсся вопрос Анны:
- Сколько зажимов в лотке?
- Шесть. – Ответила Ася, не глядя.
- Пересчитайте.
- Шесть. – Ася встревожилась. Глаза быстро пересчитали зажимы.
- А на полу? – Анна насмешливо взглянула на неё.
- Ни одного! – возмутилась девушка. Марина непонимающе переводила взгляд с Анны на Асю, с Аси на зажимы и обратно.
- Тогда придётся снова вскрывать, – Анна деланно вздохнула. Ася позеленела. – Да расслабьтесь. Шучу.
Удовлетворённо отметив сжавшиеся в кулаки руки Аси, Анна сняла перчатки, маску и стерильный халат и вышла из операционной. Уже в коридоре она стянула с головы шапочку и волосы мягкой волной рассыпались по плечам. Проводив взглядом лопнувшую от резкого движения резинку для волос, Анна вздохнула.
- А вы, Анна Сергеевна, оказывается, тот ещё тролль, – заметила Марина, остановившись за её спиной.
- Надеюсь, вы сейчас не о внешности, – холодно ответила Анна и повернулась к ней. Марина внутренне сжалась под взглядом Анны. На больничной кровати она была совсем другой. Беспомощной, растерянной, слабой… А сейчас Каревская шаг за шагом возвращала себе силу и власть. И красоту. С этим нельзя было поспорить. Анна была потрясающе красива. И даже ненависть в её взгляде не могла навредить её красоте. Марина незаметно вздохнула, всё больше чувствуя себя серой мышью. И тут же её мысли метнулись к Олегу. Кого он выбрал бы: красавицу Анну или незаметную Марину? И тут же сама себе ответила: он уже выбрал. Выбрал, когда Анна лежала на кровати, больше похожая на зомби, чем на человека.
Внезапно Марина осознала, что Анна уже пару минут вопросительно смотрит на неё.
- Вы что-то хотели? – теряя терпение, спросила Каревская.
- Нет, ничего. – Марина смутилась. Анна холодно кивнула и ушла. И тут же мимо Марины промчался Орновицкий.
- Глеб! – выскочила из операционной Ася.
- Подожди! – отмахнулся тот, догоняя Анну уже почти возле кабинета.
- А тебе чего?! – рявкнула она, резко повернувшись. Орновицкий оторопел.
- Ты чего, Ань? – растерянно спросил он.
- Ничего, – огрызнулась Анна, отпирая дверь кабинета. Глеб просочился вслед за ней.
- Я хотел спросить, списки выступающих на конференции уже есть? – заискивающе поинтересовался он. Глеб не знал, почему у Анны было плохое настроение, но и попасть под горячую руку ему не хотелось. Уж слишком тяжёлой была рука у Каревской.
- Есть. Ты там аж три раза светишься. Доволен? – Анна опустилась в кресло. Трость со стуком упала на пол. Анна потянулась за ней, но Глеб её опередил. Подав Анне «ногу», как она, шутя, называла свою палочку, он сел напротив заведующей.
- Орновицкий, даже не думай! – предупреждающе подняла руку Анна. – Не дам.
- Да я ещё ничего и не попросил, – лицо Глеба выражало святую невинность.
- Хватит того, что конференцию какого-то чёрта назначили среди недели. – Хмуро произнесла Каревская, поглаживая набалдашник трости. – Если я всем дам отгул на целый день, кто в отделении останется?
- А всем и не надо. Только мне. – Быстро вставил Глеб.
- Я же сказала – не дам! – в голосе Анны появились предупреждающие нотки.
- Ну Ань… Ты же понимаешь, как мне это нужно! Связи, знакомства, людей посмотреть, себя показать… – Орновицкий потянулся к руке Анны, но Каревская метнула на него грозный взгляд. – Понял. Руками не трогать, не моё…
- Глебушка, будешь себя на докладе показывать. – Анна насмешливо улыбнулась. – Или ты настолько неуверен в себе? Так у жены поучись, ей наглости не занимать. И потом: первый день – это торжественное открытие. Ты хочешь, чтобы тебя на следующее утро даже не вспомнили?
- Почему это? – Орновицкий надулся.
- Потому что первый день – это толпа народа, штурмующая столы оргкомитета, а потом столы с едой. Все знакомятся, все всем рады. – Терпеливо, словно ребёнку, объяснила Анна. – И к концу дня у тебя в голове каша из лиц, фамилий и выпитого шампанского. Орновицкий, ты что, первый раз на конференции? Поэтому никакого отгула. Будешь брать докладом. В субботу основной день, там и блеснёшь знаниями и опытом. До тех пор остальные уже примелькаться друг другу успеют, так что твоё юное и свежее лицо будет весьма кстати.
- Да ну тебя, – буркнул Глеб, но Анна поняла, что он не обиделся. Орновицкий встал, собираясь выйти, но случайно смахнул со стола папку. Бумаги разлетелись по полу. Анна поморщилась. Видимо, дурной пример таки заразен. Не хватало ещё, чтобы криворукость Аси перешла на её муженька…
Глеб быстро собрал бумаги. Его взгляд упал на чёрно-белую фотографию хмурого мужчины.
- Ну и рожа… – протянул Глеб. – Это кто-то из оргкомитета?
- Двойка тебе, Орновицкий… – лениво протянула Анна. – Это Вахтанг Гаврилович Бочоришвили, который основал первый в СССР противосепсисный центр. Ты же петухом распинался, что читал его монографию.
- Да? – Глеб поспешно сунул портрет в папку и попятился к двери. – Подводит меня память, ох подводит…
И он скрылся за дверью.
- Ненаглядную свою ко мне пришли! – крикнула ему вслед Анна. Она не была уверена, услышал её Орновицкий или нет, но стук в дверь через пару минут подтвердил – таки услышал.
- Вызывали? – надменно бросила Ася, с вызовом глядя на Анну.
- Ну что вы… Всего лишь попросила зайти, – Анна откинулась на спинку кресла, задумчиво глядя на девушку. Ася поёжилась под её пристальным взглядом.
- Александра Михайловна, – наконец заговорила Анна, – вы не первая и не единственная беременная женщина на свете. Что-то не нравится – в декрет, вас никто не держит. А если уж вы здесь, будьте добры выполнять свою работу нормально.
- Я нормально выполняю, – огрызнулась Ася.
- Ронять инструмент во время операции – вы считаете это нормальным? – Анна приподняла бровь. – Один раз можно простить, но с вами это постоянно. И про зажимы… Думаете, это просто шутка была? Нет. Это была проверка, насколько вы уверены в том, что делаете. Вы её не прошли.
- Я не обязана… – начала было Ася, но Анна перебила её:
- Обязаны, если хотите стать хорошим хирургом. Вы должны замечать всё. Вы в операционной не только хирург, но и медсестра, и анестезиолог, и даже уборщица. Вы обязаны видеть и знать мельчайшие детали, чтобы быть готовой ко всему. Я не Лещук. Мои методы обучения намного жёстче. И растяп в своём отделении я не потерплю. – Каждое слово Анны словно ввинчивалось в голову Аси.
- Ведь вы же ко мне придрались только потому что рядом Марина Сергеевна была? – внезапно девушка подняла голову и прямо взглянула в глаза Анны.
- И что? – голос Анны стал ласковым. Опасно ласковым.
- Все знают, как вы к ней относитесь. – Осмелела Ася.
- И как же? – Анна прищурилась. – Просветите меня.
- Вы завидуете ей, потому что она у вас мужика увела. – Торжествующе выпалила Ася. – Вот только вы сами виноваты. Он всё равно ушёл бы от вас.
- Неееет, – протянула Анна, – я, конечно, догадывалась, что беременность меняет женщину, но чтоб настолько?.. Может, всё же в декрет? – заботливо поинтересовалась она. Ася вспыхнула и вылетела из кабинета, хлопнув дверью. Анна проводила её хмурым взглядом.