- Надеюсь, не носки? – поддел её Дмитрий.
- Почему бы и нет? Твои все словно сквозь землю провалились! А у тех, что остались, нет пары. Вот скажи, в каких ты сегодня носках? – перешла в наступление Ира.
- Эээммм… В синих. – Уверенно сказал Дима.
- В одном синем и одном чёрном. – Торжествующе сообщила жена. – Хотя я тебе вчера вечером положила серую пару. Поэтому, когда пойдёшь на вот это мероприятие, – она протянула Диме пригласительный, – будь добр, надень нормальные носки.
- Лекция Генри Марша?! – на миг Дмитрий забыл, что он за рулём. – Но пригласительные разослали ещё два месяца назад! Я узнавал!
- Просто я подумала об этом два месяца назад. И немного потрясла львовскую кафедру. Они немного упирались, но ты же знаешь… – Ира притворно вздохнула. Дмитрий расхохотался. Зная свою жену, он мог предположить, что по Львов тряхануло весьма ощутимо.
Когда они наконец подъехали к дому Рустама, Ира вышла из машины. Достав зажигалку из кармана пальто, она подкурила и шарахнулась в сторону, когда из темноты выступила чья-то фигура.
- Рустам Давитович, нельзя же так! – еле отдышалась Ирина. – Так и заикой недолго остаться!
- Извините, Ирина Васильевна, – Рустам покорно отступил.
- Извиняю. Таможня дала добро? – спросила Ирина, затянувшись и тут же закашлявшись. Слишком крепкой оказалась сигарета. Мельком взглянув на пачку, Ира поняла, что вчера во время перекура случайно забрала сигареты Ярика. Что же, пусть пока покурит дамские тонкие с ароматом вишни… Ему пойдёт.
- Дала. – Рустам вздохнул. Рита изо всех сил делала вид, что её мало волнует, куда и зачем он едет. Да и вообще – что она самая добрая и счастливая жена и мама. Но Рустам видел её потухший взгляд, беспокойно мечущийся по комнате. На какой-то миг в голове мелькнуло желание никуда не ехать. И тут же пропало, забившись куда-то в уголок. Он не мог подвести Максима. Тому и так сейчас нелегко…
Рустам снова вздохнул, вспомнив Красовского. Ира молча покосилась на него, но промолчала. Докурив, она шагнула к машине.
- Идёте? – Ира вопросительно взглянула на Рустама. Опомнившись, тот вслед за ней сел в машину, поздоровавшись с Дмитрием. Почти всю оставшуюся дорогу они молчали. Ира рассеянно теребила кулон, поглаживая острые кончики полумесяца. В голову лезли разные мысли. Она вспоминала, как они с Димой ездили за ёлкой и провели ночь в избушке лесника, как она ездила к Анне и на обратном пути застряла посреди поля в метель, и Дима её спас… Как он впервые появился в центральной больнице спустя долгие годы разлуки… Сердце Иры сжалось при одном воспоминании о том дне. Чего ей стоило ничем себя не выдать… И Дима подыграл ей. Но потом они оба не выдержали. И хотя Ира пыталась сопротивляться, но Дима оказался настойчивей. И словно не было тех безумно долгих лет…
Невольно Ира сравнивала себя с Ритой. Они обе потеряли любимого мужчину на долгие годы. Ни звонка, ни письма, ни единой весточки… Но Рите повезло больше. У неё хотя бы была дочь. Ира понимала Маргариту и в то же время не могла понять. Ей и на миг не пришло бы в голову усомниться в Диме. Да, когда-то было. Но они прошли и через это. И сейчас Ира сама поражалась: как она могла заподозрить Диму в измене или каких-то интригах? Наверное, они переступили ту точку доверия, после которой либо любят, либо расстаются. И, кажется, этой точки достигли и Агаларовы. Вот только Ира всё больше сомневалась, что они смогут через неё переступить и сохранить свои чувства. И это был один из тех немногих случаев, когда Ирина хотела бы ошибаться.
Она перехватила взгляд Димы и улыбнулась ему. Её рука легла поверх его руки на руле. Любимый рядом, они едут на конференцию, потом их ждёт солнечная Италия…
И все тяжёлые мысли улетучились из головы Иры. О них можно подумать позже…
*
Наташа устало швырнула ручку на стол и уронила голову на руки. И зачем она согласилась на ночное дежурство? Положено ей одно в неделю, вот пусть одно и будет! Нечего баловать «любимых» коллег. Они ведь её не особо балуют. А ей бы просто выспаться… Она привыкла, что в полночь по бостонскому времени они созванивались с девочками до начала уроков, потом в 6 утра или в 7, зависимо от того, во сколько заканчивались уроки. Между этими цифрами Наташа превращалась в робота, механически совершающего привычные действия. Она жила этими звонками, этими минутами, когда они могли поговорить…
В коридоре послышались тихие шаги. Наташа опомнилась и потянулась за ручкой, собираясь сделать вид, что безумно занята.
- А, это вы… – Рука опустилась при виде Вебстера. При нём что толку притворяться, он и так всё прекрасно понимает…
- Я. А вы ждали кого-то другого? – поинтересовался Уинн, ставя на полку синюю папку.
- Скорее, никого не ждала. В такое время нормальные люди спят. – Буркнула Наташа.
- Боюсь спросить, к какому виду людей относите себя вы.
- К ненормальному. Ведь вы же всех нас считаете ненормальными. – Наташа чувствовала нарастающее в груди раздражение, и лишь осознание того, что Уинн ей помогает, удерживало её от открытого хамства.
- А вы всех иностранцев считаете нормальными приятными людьми? – спросил Вебстер, включая компьютер.
- Бывают исключения. – Пожала плечами Наташа. – Бывают такие, что ведут себя как… свиньи. – Она удержалась от более грубого эпитета.
- Вот именно. И украинцы не исключение. Вы очень талантливые, умные люди, но и среди вас попадаются… как вы сказали – свиньи?
Наташа кивнула. Что же, в этом он прав. Она рассеянно прикусила кончик ручки. Уинн встал. Наташа почувствовала, как он остановился за её спиной. Миг – и ей на плечи легли тёплые руки, а ещё через миг она ощутила лёгкий поцелуй в макушку. А уже через секунду Наташа оказалась в другом конце кабинета, причём даже сама не помнила, как.
- В-вы что делаете?! – она заикнулась от возмущения и злости, а ещё – от страха. Да, страха. Ей казалось, что в Украине она почти вылечилась от него – от этого страха чужих прикосновений, посторонних людей. Но нет… Не вылечилась. Но даже если бы не это, какое право он имел её трогать и … целовать?!
- Я… – Уинн растерялся. Наташа смотрела на него взглядом, в котором читались отчаяние загнанного в угол зверька и одновременно желание его разорвать. И Вебстер не мог предугадать, какой из двух вариантов выберет Наташа. А она метнулась мимо него к двери. Уинн машинально преградил ей дорогу.
- Отошёл! – прошипела Наташа, но в её голосе Уинну послышались истерические нотки. Страх. Паника. А Наташа действительно запаниковала. Что, если он не отойдёт? Не выпустит её? Что тогда?!
Но Вебстер покорно отошёл, и Наташа пулей вылетела из кабинета. Лишь оказавшись в другом конце здания, она дала волю слезам. Страх и боль пересилили. Наташа чувствовала себя загнанной в клетку. Она, всхлипывая, обхватила себя руками, словно пытаясь защититься от этой жестокой реальности, в которой она осталась одна.
В кармане пискнул телефон. Наташа машинально достала его. На экране светилось сообщение от Святослава: «Не спите?». Вытерев глаза, Наташа набрала его номер.
- Не сплю. – Тихо сказала она, стараясь выровнять голос, но Святослав всё равно что-то понял.
- Всё в порядке? – спросил он. И от этого простого вопроса по щекам Наташи снова потекли слёзы. Здесь, в Бостоне, часто спрашивали: «Are you OK?”, вот только ответа никто не ждал. Это была, скорее, дежурная фраза, наряду с «Привет» или «Как дела?». Но в голосе Славы прозвучало подлинное участие.
- Заберите меня отсюда… – Голос Наташи сел. – Пожалуйста…
- Я потому и звоню. И вряд ли у меня для вас хорошие новости.
Сердце Наташи тоскливо сжалось. Она крепче сжала мобильный.
- Вы не сможете выехать как врач, к примеру, на конференцию или на стажировку. Вас не выпустят. Подозреваю, что тут не обошлось без вашего руководства. Поэтому вариант выехать со мной отпадает. Но есть и хорошая новость. Вашего имени нет в «чёрных» списках. Это значит, что выехать вы всё же можете. Но не как хирург. И вообще желательно выехать максимально быстро и незаметно. В идеале в группе. Туристов, буддистов, таксистов… Неважно, главное, слиться с ними. Тогда, может, у нас получится… – Святослав остановился, чтобы перевести дыхание.