Наёмник продвигался вперёд по узкой канализационной трубе, подключив в своём шлеме для удобства прибор ночного видения. Не хотел светить фонариком – мало ли кого он сможет приманить к себе, помимо людей. Кишащих всюду мутантов никто не отменял.
Отвлекшись в очередной раз на бледный экран планшета, уставший мужчина упустил из внимания, двух возникших спереди тоннеля вражеских бойцов. Идти назад было нельзя, и мерх решил, что пробьётся вперёд: двое «долговцев» не были для него проблемой. Частью очереди глава скосил одного, в то время как со вторым завязалась более интересная перестрелка, но продлилась она не долго. В один из моментов смены позиции, Вермут почувствовал, как что-то больно, с тихим звоном, впилось в шлем и ударило в голову. Сознание закружилось, но не уходило вплоть до момента, когда наёмник тяжело привалился к бетонной стенке тоннеля, стремительно падая в бездонную пустоту.
19
Морфей
Долговременное отсутствие полевых сотрудников после выхода на задание – норма для солдат НИИ. Не приветствуется, но ничем новым не является, и командование знает, как действовать в подобных ситуациях. Поэтому, когда Морф после прихода в себя позвонил домой, его мать, оставшаяся с ребёнком за тысячи километров от Зоны, с облегчением поприветствовала, но врасплох застана не была – знала, что её сын в длительной командировке и выйдет на связь по возможности. Обычно, информировали Розу, но в этот раз пропала и она, и идти пришлось дальше.
Командование стандартно сообщает, что всё под контролем, соответствует планам и пропавшие объявятся, но какой будет проблемой, когда сотрудники в итоге не появятся. Майор всего единожды сообщал вдове своего сослуживца печальные вести о его кончине, по итогу оказавшись мразью и убийцей, и зарёкся с того дня что-то кому-то лично объявлять. Хватило.
После возвращения в настоящее, они с женой готовы были вернуться в институт как можно быстрее, но Морфа держал в Зоне против своей воли невменяемый Корд, нуждающийся и в присмотре, и в охране, а одна Роза уходить напрочь отказывалась, не в силах оставить здесь мужа в одиночестве. Связь с большой землей была и девушка, удостоверившись, что с Ваней всё в порядке, отчасти успокоилась, погружаясь вместе со всеми в насущные проблемы.
По большей части, учёная проводила время в компании медиков и местных редких научников, помогая в уходе за раненным Кордом. Мужчина был крайне слаб, полученные ранения едва заживали; говорил мало и неохотно, и всё посматривал за окнами, словно чего-то ожидая. Морфей знал, чего именно, и пытался сообразить, что можно будет сделать с Чёрным сталкером, если тот решит навестить старого друга.
Летели дни и Шухов, к счастью, не появлялся, но одного настырного гостя сталкер всё же приобрёл. Едва он открыл глаза, показав признаки ясного сознания, как в Мёртвом городе объявился Минор. Мужчина всё порывался к Корду, обещая честным словом сдерживать свои мстительные порывы, но Морф не позволял. Он отчётливо понимал посреди какого осиного гнезда сейчас находится и придерживался позиции, что честь – не равно наёмничьему ремеслу. Относительно поправившись, мужчина стал дежурить возле дома, снова и снова разворачивая настырного мерха на полпути.
Не смотря на общую атмосферу, майор не чувствовал какой-то угрозы или иного особенного отношения к внеплановым гостям Синдиката. Ощущал скорее безразличие и ни на что другое не претендовал. Однако, передать свои мироощущения Розе у него не получалось: девушка хоть и работала с местными, стараясь хоть как-то отплатить за месяцы содержания, всё равно продолжала ждать какого-то подвоха. Морф понимал её настроения, ведь как ещё может мыслить человек, за кем в своё время наёмники успели поохотиться? Рассказывала, что её даже узнал один из тех, кто работал на профессора Германа восемь лет назад, и не смотря на уверения в недействительности контракта, более в район встречи с наёмником не совалась. Майор боялся, что беспокойство могло перерасти в паранойю, и вот тогда точно существовать в Мертвом городе станет сложнее.
Во время собрания, когда обсуждалось произошедшее и план действий по текущим вопросам, Морфей узнал, что почивший генерал Таченко вполне себе жив и здравствует, с завидным упорством стараясь отобрать у Синдиката «Агропром». Мужчина не был удивлён – логично, что Вермутова болтовня дала свои плоды, но беспокоился, что влияние их может оказаться куда больше, чем просто чья-то жизнь. В конце концов, и один человек может влиять на историю, ведя ход событий по совершенно непредсказуемому пути. Однако, рассказывать о причинах оживления «долговского» генерала не стал: сначала думал, что Физик и остальные знают, а потом умолчал, ссылаясь на непринадлежность проблемы к себе. Глава Синдиката сам расскажет, когда посчитает нужным, если вообще станет это делать.