Вермута на базе сталкер уже не застал, как и лесную шатуншу, но по странному обрадовался, когда узнал, что она жива. На секунду почувствовал свою важность. Словно так и должно было случится, и кто знает, какой бы вклад в настоящее внёс и сам Морф, не спаси он в прошлом оригинал девушки.
Судя по рассказам, дела на «Агропроме» складывались странно: «Долг» хитрил, вертелся во вредоносной деятельности, и люди понимали, к чему всё идёт. Нападение на комплекс было вопросом времени, и период от выхода на связь «Свободы» с предложением встретиться до непосредственного действия, Физик провёл в тотальном напряжении. Чего конкретно боялся – не говорил, но жутко корил Вермута за упрямство, ругаясь так, как, со слов Минора, не верещал никогда ни одной из своих личностей. Вторая более агрессивная ипостась наоборот была более спокойной в плане переживаний. В плане действий же то и дело Лоик собирался бросить все имеющиеся силы Синдиката на «Долг» и загасить группировку, с чем отчасти Морфей был согласен. Но «Наёмники» сидели и ждали приказов, не желая себя дискредитировать и иди поперёк решений главы.
В конце концов, в какой-то момент с «Агропрома» попросили поддержки, и по метаниям группировки сталкер понял, что вот она – кульминация, и все, кроме местного разводящего, безоговорочно верили в победу. Участвовать в обороне института Морф отказался – не до конца восстановился, периодически выпадая из жизни из-за лютых головных болей, да и Роза была против, сопроводив его желание помочь слезливым водопадом. Никакими аргументами уговорить девушку не удалось, поэтому мужчина остался на базе группировки, в ряде прочих её членов в случае чего готовясь держать оборону. Но прошёл день, на Мёртвый город так никто и не напал, а на утро стало известно, что столкновение на «Агропроме» мерхи проиграли.
К следующему дню на базе воцарилось тяжелое напряжение. Не спавший ни минуты осунувшийся Физик ждал выхода на связь своего командира, но тот всё молчал, полностью отключив устройство от сети, и облегчить его ожидание не могла даже пришедшая в числе остальных девушек Лада. Та всё не отходила от мерха, что-то ему втолковывая звенящим полушепотом, сама явно держась из последних сил. «Наёмники» знали, что их глава исчез, но, в отличие от центрального разводящего, не поддавались панике, ведь по инструкции у того было ещё трое суток, чтобы дать о себе знать – лично или через посредников.
И на эти трое суток группировка погрузилась в тягостное ожидание.
Охрана медицинского дома стала непривычно молчаливой, и Морфей сходил с ума от скуки, просиживая время на лавочке у порога в обнимку с автоматом. Раньше хоть в карты рубились, или травили истории о невероятно сложных контрактах – наверняка, выдуманных, как считал майор, а теперь… Спросишь что – буркнут и молчат. Сталкер такой коллективной сплоченности в группировке поражался.
Отобедав и вернувшись на свой пост, майор понемногу начинал дремать, щелкая на автомате флажком переключения режима огня, но до конца провалиться в сон не смог. Заряд бодрости принесли с собой пришедшие к дому Минор и Фенек.
- Морфей Секьюритович, чего скучаешь? – Знакомо ухмыляясь, выдал вместо приветствия круглолицый мерх.
Он одарил мужчину отчеством Секьюритович после первого раза, когда майор не пустил затонского разводящего к Корду. Посчитал интерпретацию слова «охрана» забавным и не желал её отпускать. К слову, Минор был одним из немногих, кто старался придерживаться приподнятого настроения духа, каламбуря то ли в попытках развеселить людей вокруг, то ли – стараясь совладать со своим собственным беспокойством. Даже шатунша, по памяти Морфа будучи энергичной, была мрачнее тучи и, по слухам, отнюдь не от поражения группировки. Она к «Наёмникам» отношения не имела, и грубо отфыркивалась, когда кто-то приравнивал её к ним.