Не смогу.
Всхлипываю, ощущая, как глаза жжет из-за слёз.
– Я единственная преграда между ними и тобой, - пах Саида вжимает в мои бедра, вызывая новую волну жара. Словно острием проводит по низу живота, вызывая непонятные ощущения. – И чем сговорчивее ты будешь, тем больше безопасности я организую.
– Я поняла. Я буду… сговорчивой.
– Вот и хорошо.
Задыхаюсь воздухом, когда мужчина отходит. Запястья ноют после его хватки, растираю нежную кожу. И рывком поднимаюсь, возвращая одежду на место.
На губах Саида легкая усмешка, когда он осматривает меня. Чувствую, как взгляд скользит по обнаженным ногам, поднимается выше. И мне нечем прикрыться, нечем себя защитить.
У меня ничего нет.
А этот мужчина – моя единственная защита.
– Сделай так, чтобы я тебя не видел до утра, - отрезает, спокойно возвращаясь за стол. – Ты ещё здесь?
– Я не понимаю.
– Рад, что ты оказалась умной и достаточно продажной, чтобы оплатить безопасность своим телом. Но ты не в моем вкусе, пташка. Предпочитаю девушек смелее. Но думаю, ты поняла главную мысль. Что с тобой случится, если не будешь слушаься.
Это хуже пощечины. Я должна радоваться, что Саиду не нравлюсь. А при этом в груди растет ком, поднимается до горла. Неуместная обида от простых слов, которая похожа на кислоту.
Разливается по телу, дико жжет. Он только что касался меня, лапал. Говорил такие вещи, от которых кожа до сих пор пылает. А теперь – не в его вкусе.
Прикусываю губу, чтобы Саид не понял моих метаний.
– Скройся в одной из свободных спален и не вылезай, попадёшься – тебя трахнут, усекла?
– Да… Я поняла, господин Хаджиев.
– Утром скажешь Назару, что всё было.
– Но…
– Меня не волнует, что будет с вашим браком после. Подтвердишь, что стала моей шлюхой. Иначе я приду и возьму тебя, пусть до моей планки ты не дотягиваешь.
Согласно киваю, пока голова не начинает болеть, и вылетаю из кабинета. Меня никто не останавливает, не бежит вслед. Не понимаю, что двигает Саидом, но его решение – благословение.
Останавливаюсь возле камина в гостиной, хватаю пальцами холодный мрамор. Не знаю, что нужно делать, где спрятаться. Верю в угрозы мужчины, скажу и сделаю всё, чтобы он меня не касался.
Хотя Саид сам чётко обозначил, что я ему не нравлюсь.
Щёки горят от обиды, губа едва подрагивает. Что же я за человек такой, если мне говорят, что не тронут, а в душе что-то тянет неприятно. Ну и подумаешь, рядом с Хаджиевым другие девушки крутятся. Высокие, не обременённые домашними хлопотами и моральными принципами.
Вот пускай с ними ночи и проводит. А мне нужно понять какой будет моя жизнь после всего произошедшего. Падаю в кресло, потому что на меня накатывает истерика.
Назар не примет меня, не простит ничего. Он ведь вечно срывался, стоило заприметить рядом со мной кого-то из мужчин. Повторял, чтобы я не смела даже думать об измене, а тут…
И ведь неважно, что меня похитили и не спросили. Это Назара не будет интересовать, мелочь неважная. Муж меня не поймёт, не простит. Всё, что мы выстраивали столько времени – просто рухнет.
Я сама этого хотела, уйти от него, сбежать. Внутри стойкое ощущение, что после штампа в паспорте меня перестали воспринимать. Но Назар ведь старался ради нас с ним, ради будущего наших детей.
А теперь…
– Что, выгнал тебя, а ты ревёшь?
Оборачиваюсь, замечая молодого парня возле двери. Усмехается, легко пересекает комнату. Один из охраны? Но ведь Саид велел всем убираться из дома, как только меня привели к нему.
Прижимаю к себе ноги, натягиваю футболку ниже, но даже бёдра не получается прикрыть. Меня ведь выдернули из дома, ничего не объяснили, запихнули прямо так в машину.
– Такси вызвать?
Машу головой, пряча лицо в коленях. Надо просто собраться, пережить эти несколько часов. Сейчас, наверное, часов восемь вечера, двенадцать часов не так много.
Пускай меня просто все оставят в покое. Я сейчас соберусь, найду комнату, и спрячусь до утра. Главное не расплакаться до того, как уйду. Не позволю ни Саиду, ни кому-то ещё увидеть своих слёз.
– Если ты надеешься на что-то – то брось это дело. Глупо. Вызову тебе машину, свалишь быстро.
– Нет. Саид сказал… Я подожду его. Идите куда шли.
– Я сюда и шел, а ты заняла моё кресло. Но я не обидчивый, красавица, переживу. А, погодь, или ты бабки ждёшь? Надо «до» брать.
– Пошёл ты.
Срываюсь, а после кусаю губы. Я ведь не глупая, пусть никуда и не пошла учиться[2] . Никакой простой охранник не будет так себя вести, да и многие слушали мои крики и знает, что я тут делаю и как попала.