— Думай об этом как о маскараде, — продолжал уговаривать Эдвард. — Только представь себе: ты сможешь совершенно забыть об этой свинье Дэвиде, сможешь полностью расслабиться. Я сомневаюсь, что у Гордриджа окажется много работы для тебя. Ты будешь загорать на солнце, плавать и вообще наслаждаться жизнью.
В конце концов Эстер отбросила все опасения и согласилась. И вот она здесь! Сидит рядом с этим не слишком-то любезным человеком, почти расплавившись от жары и негодуя, что он выглядит так, словно ему сейчас комфортно, как весной в Лондоне.
— А, собственно, кто вы такой? — спросила молодая женщина, от души надеясь, что не все члены экспедиции окажутся столь недружелюбными.
Когда Эдвард убеждал ее, что экспедиция будет захватывающим мероприятием, она представляла себе веселую дружескую компанию. В самом деле, кого еще могли привлечь маленькие острова, разбросанные по экватору? Почти все они входили в зону заповедника и привлекали исключительно людей, интересующихся естественной историей.
— Разве я не представился? — Густые брови незнакомца приподнялись, слабая насмешливая улыбка тронула уголки рта. — Я Филип Гордридж.
— О! — Эстер с трудом проглотила слюну. — Я совершенно не представляла…
— Это очевидно.
Эстер в панике попыталась вспомнить, что успела наговорить ему, и надеялась, что не навредила карьере своего брата.
— Эдвард не рассказывал мне, какой капризной вы можете быть. У меня здесь хорошая команда, миссис Килинг. Надеюсь, вы не собираетесь нарушать установившийся порядок своим вспыльчивым характером?
Эстер опять почудился скрытый намек на ее замужнее положение. Она почувствовала смутное беспокойство, но постаралась не показать вида, решив сначала переговорить с Эдвардом.
— У меня вовсе не вспыльчивый характер, — возразила она и несколько напряженно рассмеялась. — Просто пребывание в течение часа на такой жаре не может, по моим представлениям, вызвать особого восторга. Я уже начала думать, что Эдвард забыл, что я приезжаю сегодня.
— Эдвард не забыл, — заверил ее Гордридж. — Он ужасно расстроился, когда понял, что не успеет вернуться. Должен сказать, вы очень счастливая женщина, миссис Килинг, раз есть человек, который так сильно любит вас, — говорил он, внимательно наблюдая за ее лицом. — К счастью, у нас есть радио для поддерживания связи друг с другом. Эдвард попросил, чтобы кто-нибудь поехал и встретил вас.
— Но вы вовсе не должны были приезжать сами, — заметила она.
— В лагере больше никого не было.
— Приношу свои извинения, если я причинила вам беспокойство, — произнесла Эстер, на короткое мгновение остановив на нем свои карие глаза.
Так вот он какой, Филип Гордридж, которым столь глубоко восхищается ее брат! Эдвард рассказывал, что он красив, и она не могла отрицать очевидное. Но брат не сказал ей, что это нетерпеливый человек, который не любит, чтобы что-то нарушало его обычный распорядок. Разумеется, он не особенно обрадовался, что ему пришлось ехать за ней сегодня.
— Забудьте об этом, миссис Килинг, дело сделано!
— Пожалуйста, называйте меня Эстер, — автоматически ответила она и еще раз порадовалась, что у них одинаковые имена с бывшей женой Эдварда.
— Вот мы и приехали. — С этими словами Гордридж поставил джип на некое подобие стоянки.
Лагерь, разбитый достаточно далеко от кромки моря на пляже из белого песка, состоял из коричневых брезентовых палаток, размещенных в строгом порядке. Оглядевшись, Эстер произнесла в смятении:
— Именно здесь мы должны будем жить?
Она не смогла скрыть своего ужаса и разочарования. Эдвард мог бы сказать ей! Он убедил ее приехать сюда, совершенно не обрисовав условий, в которых придется жить! Как она сможет обходиться без обычных удобств в течение ближайших двенадцати месяцев!
Темные брови насмешливо поднялись.
— А вы что, надеялись очутиться на роскошном курорте?
Гордридж оглядел ее сверху донизу, задержав взгляд на явно дорогом белом платье и совершенно непрактичных туфлях на высоких каблуках. Эстер вспыхнула.
— Но никто не предупредил меня!
— Ну, в этом вы можете винить только Эдварда, — возразил он. — Разрешите мне показать вам вашу палатку.
Многие палатки были открыты со всех сторон. Но одна, в дальнем углу лагеря, к которой он и проводил ее, была, слава Богу, закрытой и могла обеспечить хоть какое-то уединение. Так думала Эстер, пока не просунула голову внутрь и не увидела, что оказалась во владениях Эдварда! Именно в этот момент она едва не проговорилась, что они с Эдвардом вовсе не муж и жена. Только сознание, что ее брат будет разгневан, остановило ее. Она и так уже достаточно навредила ему, разговаривая с Филипом Гордриджем столь непочтительно и вызывающе.