То ли от жалкого и разбитого вида парня, то ли от его слов, но Сато замер, прекратив свои дьявольские пытки. Пятеро ребят рыдали: каждый лишился чего-то ценного из своей плоти. Всё вокруг было в крови, и с рук Кенджи также капала алая жидкость, но на неё ему явно было плевать.
— Ты дал мне то, чего я желал, — после достаточно продолжительного молчания выдал Сато, медленно приближаясь к другу, который истратил все силы на испуг и теперь просто смотрел на маньяка, тянущегося к нему своей кровавой рукой, — и я не позволю тебе же это забрать, — прижав мокрую от крови руку к щеке Шуичи, голос Сато дрогнул, говоря действительно важные для него слова: — Никому не позволю.
Глаза Ямамото широко раскрылись, снова увидев он перед собой своего друга. Того мягкого и милого парня, с которым Шуичи было так хорошо и тепло. Того самого защитника. Ту опору жизни. Ту надежду на прекращение страданий и… На конец одиночества.
Сато явно тоже было не легко столько лет жить в одиночестве в столь не сказочном месте. Каждый день проживать одинаковые дни, убивая и убивая, как запрограммировала его игра. Но что-то явно пошло не так, и решив пощадить свою жертву, Кенджи привязался к ней, теперь не в силах потерять.
Холодная рука поглаживала щеку юноши, оставив на ней кровавый след. После чего Сато обернулся, думая продолжить то, на чём остановился, как вдруг Шуичи изменил своё мнение.
— Я сделаю это, — достаточно гордо проговорил тот, кто пару секунд назад лил слёзы и истерично молил о пощаде.
Некоторое время постояв на месте и осматривая Ямамото, словно анализируя его состояние, Кенджи всё же кивнул Шинджи, и тот отпустил парня, а маньяк вручил ему в руки нож.
— Не важно же.. кого? — смотря на окровавленное оружие в своих руках, спросил Шуичи, глаза которого уже не отражали ничего. Ни страха, ни спокойствия. Лишь принятие положения.
— Совершенно, — скрестив руки на груди, ответил Кенджи, ни на секунду не упуская из своего вида юношу.
— Хорошо.
Парень сильно сжал нож в руке, сделав шаг вперед, но тут же обернулся, всадив остриё прямо в горло Шинджи, не ожидавшего такого и потому никак не успевшего среагировать.
Глаза Ямамото смотрели прямо на ненавистного человека, видя в его взгляде страх и ужас. Только староста поднял руку, желая то ли тоже как-то навредить нападавшему, то ли просто оттолкнуть его, как в итоге Шинджи не смог ни того ни другого, покуда Кенджи грубо толкнул его, прижав к стене и заставив шипеть и хрипеть от боли.
Шуичи смотрел на страдания Сузуки с полным безразличием, всё так же держа в руке кровавый нож. Староста явно хотел найти спасения, жадно хватая воздух, но получить его было не от кого. Наконец Шинджи перестал подавать признаки жизни, в конечном итоге испустив дух.
— Неплохо, — похлопал в ладоши Кенджи, с улыбкой смотря на старосту, ещё пару раз проткнув его для надёжности.
Шуичи стоял на месте, понимая, что он только что он убил человека. Хотя назвать Сузуки человеком уже было трудно, отчего парень не испытывал сильной тяжести на душе, пока не услышал маньяка, закончившего с трупом и обернувшегося к другу с улыбкой на лице:
— Тренировка удалась, а теперь надо убить кого-то Живого.
— Что? — глаза Шуичи округлились, и он перевёл взгляд на Кенджи.
— Я же тебе сказал, что нужно убить живого человека. Те, кто вступает в игру, уже не являются таковыми, — пояснил парень, взявшись за плечо побледневшего друга, медленно поведя его к пятёрке страдальцев. — Ты же попробовал и понял, что это не трудно, верно? Давай ещё разок так же, и я от тебя отстану, — с радостной ухмылкой молвил маньяк, остановив Ямамото в трёх шагах от пятёрки, а сам отойдя назад. — Начинай.
Шуичи широко раскрыл свои веки, видя отчаяние, боль и страх у искалеченных подростков, смотрящих с ужасом на НЕГО. На лузера, которого в обычной жизни они бы даже не заметили. На неудачника, над которым они наверняка посмеивались за спиной. Над никем в этой жизни, которому ни одна душа не протянула руку помощи, кроме…
— Аааааааа!
От душераздирающего крика Ямамото три раза моргнул, сам не поняв, как двинулся вперед и воткнул нож прямо в горло одному парню, отчего четвёрка истошно завизжала. Всё произошло так быстро. В голове Ямамото бушевало безумие, захватившее его с головой и давящее обидой на всех людей, что когда-то стояли в стороне, когда Шуичи нуждался в помощи.
Выронив нож, юноша посмотрел на свои окровавленные руки, потом на проткнутого и хрипевшего кровью парня, затем снова на свои руки, наконец осознав: «Я убийца»
— Ты молодец, — подошёл к юноше со спины Кенджи, мягко погладив его по руке, после чего прижал к себе, положив подбородок на его плечо. — Теперь всё будет хорошо, ведь отныне, — глаза маньяка засияли, а улыбка стала убийственно устрашающей, — Мы навеки останемся вместе.