- Я хочу тебя, но если ты сейчас остановишь меня, я уйду, - хрипло прошептал он, пытаясь совладать с собой. - Демоны не умеют быть нежными. Я не умею...
У неё все болело, зубы стучали, внутри, словно распался ледяной ком ужаса, но, когда Хозяин наклонился, рабыня не отвернулась, а лишь судорожно вздохнула, чувствуя, что, несмотря на свои слова, он не отступит. Не сможет.
Он сцеловывал кровяные разводы с нежного тела, и, снова теряя контроль, рычал, вдыхая ее запах. Девушка сжималась от страха, что впереди ждет новая мука, очередная пытка унижением и болью... Но обнаженного тела коснулись не звериные когти, а человеческие руки. Скольких сил ему стоило сдерживать животные инстинкты, которые подхлестывало жгучее желание? Кэсс чувствовала - Зверь в нём бьется, рвется вон и... не может победить. Жадные губы скользили по прохладной коже. Свирепое плотоядное чудовище горело и плавилось рядом с ней. Прошло много времени, но Амон не торопился, и вот ласковые ладони легли на напряженные плечи, тонкое тело приникло, изнывая и выгибаясь в бессильной мольбе. Вместо страха в груди у Кассандры полыхало обжигающее пламя. Кто сказал, кто научил его думать, будто он не умеет быть нежным? Кто сделал из него жесткого монстра? Из него - способного любить и страдать. Пусть по-своему, пусть страшно, пусть безжалостно, но способного!
- Смотри на меня, - негромко приказал Амон, заводя руки ей за голову.
Тело опалило пламенем, по коже заплясал огонь, отблеск которого горел в желтых глазах демона.
- Смотри на меня, - резкий толчок, сорвавший с губ стон. - Ты моя. Моя.
Смотри на меня...
Теплые ласковые крылья укутали её, не давая разгорающемуся пламени вырваться наружу. Обжигающие ладони скользили по изгибающемуся в сладкой муке телу. Он растворялся в ней, она растворялась в нем, отзываясь на каждое прикосновение. Кровь из их ран смешалась.
"Моя. Только моя".
Кэсс выгнулась от острого наслаждения, и закричала, превращаясь в живое пламя.
"Моя...".
Она проснулась и вгляделась в темноту. Тело ныло и жаловалось на малейшее движение, но не это беспокоило ее. Неужели снова ушел? Снова бросил, будто ненужную вещь? Глаза обожгло слезами.
- Не оставляй меня... - полушепотом произнесла девушка, опуская ноги на пол. В голове вихрем пронеслись видения минувшей близости. - Нет, нет...
- Прекрати так громко думать, - хрипло произнес знакомый голос за ее спиной.
Невольница резко обернулась. Её Хозяин спал, вытянувшись на окровавленных простынях и уткнувшись лицом в подушку. Кассандра осторожно села обратно на кровать. Спит. Дыхание ровное... Только бы всегда вот так - рядом, спящий, столь похожий на человека! Она склонилась, понимая, что не сможет иначе рассмотреть его, налюбоваться им. Осторожно, кончиками пальцев прикоснулась к плечу. Спит. Провела ладонью по гладкой коже, под которой словно прятался огонь. Спит. Коснулась шеи и рассыпанных по подушке льняных волос.
Что же в нём - жестоком, властном, неласковом - такого, что он кажется ей самым лучшим? А ведь никогда не понимала женщин, которым нравилось унижение. И себя сейчас тоже не понимала. В мечтах будущий избранник никогда не представлялся ей ни свирепым, ни жестоким. Отчего же теперь сердце замирает рядом с тем, кого любить мучительно и страшно? Девушка не понимала себя. Не могла найти объяснений странному слепому чувству обожания. Словно невидимая нить прочно привязала её к демону, который не умел ни любить, ни сострадать. Боль и наслаждение, счастье и унижение, покорность и бунт - все это смешивалось в причудливый коктейль противоречивых, но таких сильных чувств, каким невозможно было противостоять. Да и не хотелось. Зачем?
И снова узкая ладонь опасливо скользнула по расслабленным плечам. Сейчас это была единственная возможность прикасаться к господину без позволения. Пусть спит, пусть не знает. На твердом, словно высеченном из камня теле, белели безобразные рубцы. Кэсс только сейчас их заметила. Один, особенно страшный - под ребрами слева, изогнутый, широкий. Кто и когда учил его жестокости, оставляя эти отметины, погружая в беспамятство боли? Хотелось наклониться и коснуться губами уродливого шрама, но... если Амон проснется, то точно прибьет за такое. Поэтому она лишь гладила широкую спину, которая - о чудо! - сонно выгнулась, подстраиваясь под ласку, но уже через миг упругое тело резко развернулось. Девушка уставилась в ярко-желтые глаза с вертикальным зрачком. Демон приподнялся на локте и, схватив рабыню за волосы, потянул к себе.
- Еще раз скажешь, что не принадлежишь мне...
Она отрицательно покачала головой, не давая ему договорить, и расплакалась, уткнувшись в горячее плечо.
- Хватит, - он было отстранил её, но, поколебавшись, притянул обратно. Ночь еще не закончилась.
Наутро Хозяин непокорной невольницы, выспавшийся и свежий, но с недобрым огнём в глазах, медленно одевался. Его подопечная снова осталась нагишом - одежды у неё опять не было. Да что ж за горе-то такое! Амон хмыкнул:
- Оставлю, пожалуй, тебя так. Зато точно никуда не высунешься.
Кассандра похолодела, но он нахально подмигнул и вышел.
Нехорошее подозрение закралось в душу. Судя по звуку шагов, демон направился не вниз, а дальше по этажу.
Риэль!
Подхватив скомканную мужскую рубаху, девушка натянула её и, путаясь в рукавах, вылетала из комнаты в коридор. Она успела увидеть, как её господин постучал в комнату ангела, а когда тот открыл - молча и страшно ударил его сначала в живот, потом со всего маху по спине и пнул обратно в комнату:
Он уже заносил руку для нового удара, но тут на этой руке повисло что-то, болтающее голыми ногами, несуразное, растрепанное.
- Что? - рыкнул вершитель возмездия, стряхивая неожиданную помеху с плеча.
- Не надо!
Она продолжала виснуть, не давая ударить.
- Не лезь - сама едва стоишь, - ровно сказал мужчина, пытаясь освободиться.
Бесполезно.
- Шлец подчиняется Андриэлю. Без его разрешения он даже не дышит. Понимаешь? - прорычал демон.
- Все равно не нужно. Прошу тебя.
Он вырвал руку, и пристально посмотрел на рабыню.
- Успокойся, я понял, что убивать это великое творение никак нельзя, но, ни ты, ни кто-либо ещё не помешает мне отметелить его так, чтобы он неделю кашлял кровью.
"Прошу тебя...".
- Тьма вас раздери! - рявкнул Амон и повернулся к ангелу, хватающему ртом воздух. - Поднимайся, готовься разворачивать Путь. А если не хочешь, чтобы я разорвал на клочки тебя, предоставь мне раба.
- Спасибо... - прошептала Кэсс.
Хозяин раздраженно посмотрел на неё, схватил за руку, и потащил прочь.
"Нет, все, хватит! Не хочу быть избранной! От этого высокопарного слова так и кидает в дрожь. Как будто я избрана, чтобы быть торжественно убитой!" - думала девушка, с тоской глядя на приближающуюся Стену.
Стена терялась где-то в облаках и отделяла дикие кварды от собственно Города. Развернутый Риэлем Путь вел их сюда, и с каждым новым шагом сердце стискивало предчувствие беды.
"В тебе просыпается дар", - голос демона, прозвучавший в голове, заставил девушку вздрогнуть.
"То есть ничего хорошего меня там не ждет?".
- Когда тебя представят правителю, - заговорил тем временем ангел, не подозревающий о том, что вторгается в чужую беседу, - будь учтивой и кроткой. Не смотри во все глаза, опусти голову вниз и...
- Я вообще не собираюсь с ним разговаривать, - огрызнулась Кэсс. - Как и с тобой.
Она никак не могла простить ангелу подлого, да что там - вероломного - поступка. Как он мог? После всех этих намеков, после того, как она, едва не теряя от ужаса сознание, шила его отвратительные раны!
- Амон! - раздраженно повернулся к главе их маленького отряда Андриэль. - Повлияй на нее.