— Нет, — сказал Аид, и это слово было резким, со смесью тревоги и разочарования.
Глаза Минфы расширились.
— Но… это клевета!
— Персефона — моя, чтобы наказывать, Минфа.
Брови нимфы сурово сошлись над ее горящими глазами.
— И каково ваше представление о наказании? Трахать ее, пока она не начнет умолять об освобождении?
— Пошла ты, Минфа.
— Это не ты, — возразила она. — Если бы это был любой другой смертный, ты бы позволил мне делать мою работу!
— Она не смертная, — отрезал Аид. — Она должна стать моей женой, и ты будешь обращаться с ней соответственно.
Последовало молчание, и через мгновение Минфа заговорила дрожащим голосом.
— Твоя жена?
— Твоя королева, — сказал Аид.
Челюсть Минфы напряглась.
— Когда ты собирался мне сказать?
— Ты ведешь себя так, как будто я должен с тобой объясняться.
— А ты не должен? Мы были любовниками!
— На одну ночь, Минфа, не более того.
Она уставилась на него блестящими глазами.
— Это потому, что она богиня?
— Если ты спрашиваешь меня, почему не ты, то это никогда не была ты, Минфа.
Слова были резкими, но они были правдой, и он надеялся, что они попали в цель. Он увидит, что она уважает Персефону как свою королеву, или он уволит ее.
Нимфа задержалась еще на несколько секунд, прежде чем развернуться на каблуках и выбежать из конюшни.
***
— Я разочарована в тебе, — сказала Геката.
Они вдвоем стояли в тени возле «Долфин и Ко». Судостроение. Это была компания, принадлежащая Посейдону, и поскольку она принадлежала богу, у нее была монополия на строительство кораблей и лодок в Новой Греции. Помогло то, что Посейдон утверждал, что его корабли непотопляемы, в это обещание многие верили, потому что он был Богом моря. Его верфь простиралась на многие мили, на ней работали тысячи смертных и бессмертных, которые строили яхты, грузовые суда и суда военного времени, причем последние были типом кораблей, которые Зевс приказал Посейдону прекратить строить после Великой войны. Аид сомневался, что Посейдон слушал.
Именно здесь Сизиф согласился встретиться с Посейдоном под предлогом того, что бог поможет ему избежать гнева Аида, уловка, которая не была неправдоподобной. Аид не доверял Посейдону. Он прекрасно понимал, что бог выполнил свою часть сделки — заманил Сизифа. Кроме того, он не был обязан помогать Аиду захватить смертного.
— Почему на этот раз? — спросил он, отвечая на предыдущий комментарий Гекаты.
— Я сказала тебе, что хотела присутствовать, когда ты скажешь Минфе, что собираешься жениться.
Аид взглянул на богиню, приподняв бровь. Она была закутана в черный бархат, как и полагалось по натуре, когда она пришла в Верхний Мир. Она предпочитала сливаться с темнотой. Он попросил ее сопровождать его в этой поездке, чтобы справиться с веретеном. Илиас не смог отследить, как Посейдон завладел им, поэтому Гекате пришлось бы проследить за объектом.
В этом и заключалась проблема с реликвиями — после них нужно было так много убрать.
— Откуда ты знаешь, что я сказал ей?
— Потому что она рассказала об этом половине поданных, — сказала Геката.
— Хотя это не возымело того эффекта, которого она желала.
— Что это значит?
— Она надеялась, что они будут так же оскорблены, но я думаю, что подданые полны надежд.
— Полны надежд?
— Они хотят Персефону так же сильно, как и ты, Аид, — сказала Геката немного озорно.
— Хм, — проворчал Аид. Это правда, что он хотел ее, но после статьи, которую она написала, он не был уверен, что она хочет его или когда-либо захочет. Тем не менее, он знал, что она произвела впечатление на его души. После того как она полила свой сад, она провела с ними несколько часов. Она выучила многие из их имен и проводила с ними время, ходила на прогулки или пила чай, даже убиралась. Она играла с детьми и приносила им подарки, даже его собаки, как правило, следовали за ней, даже если он обещал поиграть.
Она завоевала их расположение в мгновение ока, а ему еще предстояло завоевать ее.
Аид сосредоточился на запахе магии Посейдона — соли, песка и жаркого солнца, — когда перед ними появился его брат. На этот раз он был полностью одет в розовый костюм с черными лацканами и белым квадратным карманом. Несмотря на использование смертной маскировки, он сохранил свою корону, золотые шпили потеряли свой блеск среди его медовых волос. Аид подумал, не носит ли он это как демонстрацию власти, чтобы напомнить ему, что они были на его территории.