— В основном любовные заклинания, — ответила она.
Аид должен был догадаться. Голубь был символом Афродиты, а любовь ее конёк. Это был пример того, почему Маги были так опасны — они пытались получить силу богов, обычно в гнусных целях и с катастрофическими последствиями.
— Она также используется для скрепления пактов и обещаний, — сказала она. — Плохо, что они не могут добывать благосклонности.
— Хм, — согласился Аид, когда заметил, что Геката напряглась. Что-то привлекло ее
внимание.
— В чем дело?
Богиня пересекла комнату, приближаясь к прилавку. Аид последовал за ней, сначала с любопытством, а затем в ужасе от того, что он увидел. На стене за прилавком был вмонтирован ряд полок, на которых, словно ценные вещи, были выставлены сморщенные руки. У каждого в пальцах была зажата свеча.
— Геката.
Аид тихо произнес ее имя.
— Что это такое?
— Руки Славы, — сказала она. — Традиционно это руки повешенных жертв.
Они обменялись взглядами; в Новой Греции больше не вешали людей. Если Аид должен был догадаться, эти руки из могил.
— Говорят, что те, у кого они есть, могут обездвижить любого.
Это было богохульное оружие, которое могло причинить много вреда, если его отдать не тому человеку.
Как раз в этот момент из занавешенного дверного проема за прилавком, спотыкаясь, вышел полный мужчина. Он не смотрел в их сторону, когда вытирал ладони о свои черные одежды, что Аид нашел тревожным.
— Могу я вам помочь?
Его голос был пронзительным скулящим, и у Аида мелькнула мысль, что он будет раздражать во время пыток.
— Ты можешь начать с того, что расскажешь нам, где прячется Сизиф де Эфира, — сказал Аид.
Голова Мага резко повернулась к ним, маленькие глазки расширились на его пухлом, желтоватом лице. Он неуклюже споткнулся и упал на что-то, спрятанное в тени за его столом. Через мгновение он снова вскочил, пытаясь дотянуться до одной из рук, висевших на стене. Когда он, наконец, стащил ее с места, он держал ее высоко, дрожа.
— Не подходите!
Аид и Геката обменялись взглядами.
— Я обладаю силой богов!
Его голос дрогнул, и он сплюнул, когда заговорил.
— Пагома!
На мгновение воцарилась тишина, когда Маги поняли, что он совсем не так силен, как два бога перед ним.
— О, драгоценный смертный, — сказала Геката, и сладкий тон ее голоса противоречил ее прищуренным глазам. Сморщенная рука, которую он держал в воздухе, распалась, за ней последовали остальные на его полке.
— Ты будешь угрожать мне, когда это мой символ, который ты изобразил на своем магазине?
В этот момент голос Гекаты изменился, приобретя искаженные нотки, и Василис съежилась, прижавшись к стене и дрожа. Не часто Аиду доводилось быть свидетелем гнева Гекаты, и он должен был сказать, что ему нравилось видеть огонь в ее глазах.
— Ты никогда не познаешь силу богов.
Воздух всколыхнулся от магии Гекаты, погасив горящие свечи, и хотя Аиду хотелось бы увидеть кульминацию гнева богини, ему также нужен был Маг, живой и способный говорить.
— Ты закончила пугать смертного? — спросил Аид.
— Подожди своей очереди, — сказала она.
— Теперь моя очередь.
Аид бросил на нее многозначительный взгляд, который говорил: «помни, зачем мы пришли сюда».
— Если вы спорите о моем предстоящем наказании, тогда я действительно предпочел бы остаться с леди Гекатой, — сказал Маг.
— Ты не можешь выбирать, кто тебя накажет, смертный, — огрызнулся Аид. — У тебя много наглости, угрожать богам. Не говоря уже об этом богохульном бизнесе, которым ты занимаешься.
— Я запаниковал, — сказал он.
Губы Аида сжались.
— Сизиф де Эфира. Где он?
Аид увидел узнавание в глазах смертного.
— Скажи мне! — скомандовал Аид.
— Сис-Сизиф де Эфира, вы говорите? Василис заикался.
— Н-Нет. Я думаю, вы ошибаетесь, милорд. Я не знаю никого с таким именем.
Аид ненавидит ложь. У неё был вкус и запах, горький и острый. Его брови надвинулись на глаза, и когда он приблизился к Магу, он по-другому запел.
— Я имею в виду, вы сказали Сизиф де Эфира Я думал, Сисфус де Фира, — продолжил он, неловко смеясь, скользя вдоль стены, подальше от двух богов.
— Да, да… Сизиф был здесь только вчера.
На мгновение воцарилась тишина, а затем Аид заговорил, слова проскальзывали у него сквозь зубы.
— Где он сейчас?
— Я-я не знаю.
Терпение Аида было тонкой нитью, и она разорвалась. Он зарычал. Из кончиков его пальцев торчали когти. Когда он шагнул к мужчине, раздался грохочущий звук, который донесся из задней комнаты, где был смертный. Аид свирепо посмотрел на смертного, прежде чем изменить курс и направиться в заднюю комнату.