- Ками, я виноват в том, как относился к маме и ко всем здесь. Она передо мной извинилась, так что теперь будет честно извиниться и мне.
Най поднялся по ступеням ко входу в храм и услышал последнее возражение Ками:
- Но ведь все будут думать, что ты и правда поджег храм! И что настоятель был прав.
Он опустил голову, думая над ответом, но не надолго. Вздохнув, он сказал достаточно громко, чтобы это могли услышать все, стоящие рядом:
- Уже нет разницы, что было на самом деле. Он хотел меня прогнать - у него получилось. В итоге я все равно получил гораздо больше, чем имел здесь, так что смысл теперь с ним воевать? Лима с удивлением слушала эти слова. Най, которого она знала, никогда бы не сказал такой... взрослой вещи. Что же с ним случилось за этот месяц, что он настолько изменился?
Ками забежала в храм вслед за Наем. Она приняла своё поражение перед железной логикой друга, по крайней мере, до поры.
Новый хранитель
Най несмело взошел на золоченый пьедестал, когда-то так ему ненавистный.
На него смотрели все обитатели храма: бывшие учителя, паломники, пришедшие сюда давным давно и оставшиеся здесь, стража.
Многие из них смотрели на дракончика спокойно и заинтересованно, переговаривались между собой, делясь своими догадками о том, что же скажет наследник.
А Некоторые, включая Канита, смотрели на Ная с подозрением и даже отвращением, взращенным ложью настоятеля.
Лима глядела на своего воспитанника обеспокоенно, и, казалось, больше всех остальных ждала его слов.
Най волновался, чувствуя на себе все эти взгляды. Оглядывая мраморные стены и колонны зала для церемоний, он искал глазами подругу. Вряд ли она ушла в свою невидимость, народу ведь было не так уж и много, и смотрели они все не на неё.
И действительно, Ками стояла с стороне от остальных, возле стены. Её белый камень сливался с цветом окружающего мрамора и, похоже, она этому была только рада.
Заметив, что друг смотрит на неё, Ками ободряюще улыбнулась, мол, "Не бойся, все обрадуются, когда услышат, я уверена."
Воображение произнесло эту фразу её голосом, и это помогло дракончику собраться с силами и мыслями. Нужно было начинать свою "речь", хоть Най никогда бы это так не назвал.
- Всем здравствуйте... Я хочу... Нет, я должен расказать вам одну очень важную новость...
Начало получилось сбивчивым и неуверенным, Най всю дорогу готовился к этой речи морально, но все равно почти не знал, что говорить. Наверное, стоит сначала сказать то, что не так сложно, и чего все ждут.
- Я признаю свою вину перед Наской и прошу прощения за свое отношение к ней и вам. Я понял, что Наска хотела лишь делать добро, но сила жизни затуманивала её разум. Потому она объявила себя богом. И ушла она из-за серьёзных обстоятельств, которые позже я сам ощутил на себе...
Многие одобрительно закивали головой.
Конечно, самым важным для них было искупление "вины" Ная перед матерью. Но что они скажут когда узнают, что теперь дракончик и сам может то же, что и она? Поздно было отступать, и Най расказал все, что произошло с тех пор, как его прогнали: о жизни с Ками и Филмором, об открытии силы жизни, о встрече с матерью, о спасении мира и своей новой цели.
Вопроса о том, что же на самом деле подожгло храм, он не стал затрагивать. Пусть думают, что это был он, но исправился. Хуже от этого не станет. Даже наоборот: те, кто считал его виноватым, теперь могли принять его "искупление".
И это работало. Когда слова почти кончились, Най закрыл глаза и сосредоточился, слушая то, как усилился одобрительный гул публики.
- Рассказав все это, я хочу объявить: я признаю свою мать...
Гул резко сменился абсолютным изумленным молчанием, когда от тела дракончика начал подниматься голубой дымок силы жизни. И Най, наконец, решившись, открыл глаза и громко заявил:
- Но я не повторю её ошибок! Я - новый хранитель жизни, и мой единственный указ - никогда не считайте меня богом! Я буду помогать тем, кто в этом нуждается, но не позволю никому ставить меня выше, чем я заслужу!
Най закончил говорить и прислушался к тишине, в которую погрузился зал. Внезапно тишину разрезали одинокие хлопки маленьких ладоней. Лима улыбалась и апплодировала смелому выступлению своего воспитанника, казалось, даже не замечая того, что делала это одна.
На этом все могло бы и закончиться, но её вдруг поддержали хлопки еще одного из присутвующих. Най не знал, кто это: существо, формой тела позожее на Дена, укрытое грубой тканью, смахивающей на мешковину, спокойно и размеренно хлопало руками, обернутыми в серые бинты. Путник зашел где-то на середине речи дракончика и не проявлял никаких эмоций до этого момента.