За этой работой остаток дня пролетел незаметно, с закатом староста велел всем спасшимся собраться для пересчета. Но перед тем, как этим заняться, он решил кинуть последний взгляд на место, в котором прожил столько лет. Оставив друзей в лагере, дракончик отправился вслед за ним.
Некоторое время они просто стояли, глядя, как небо становится все темнее и темнее. О чем думал староста, Най не знал, сам же размышлял над всем тем, что произошло в его жизни за такой короткий срок.
Он признал себя хранителем жизни, выбрал судьбу того, кто, по идее, никогда не должен сидеть на месте, помогая другим, защищая мир... судьбу, которая не включает в себя спокойной и счастливой жизни на одном месте.
К тому же на днях дракончик собирался отправиться в еще одно путешествие, самое тяжелое для него. В город на юге, искать родителей Ками. Тяжелым оно было потому, что Най, несмотря на собственные желания и слова самой подруги, был уверен, что ее будет лучше всего оставить там с ними.
Но как теперь уйти отсюда? Бросить на произвол судьбы жителей Фолдира Най просто не мог.
- Однажды к одному властителю, императору Кёготу, с небес сошла девушка, - вдруг задумчиво проговорил Акан.
Най повернул голову от заката на него, но не увидел никаких изменений, он, разве что, руки скрестил.
-... Она назвала себя Айши, матерью солнца, и предложила ему и всем его слугам бессмертие, не требуя ничего взамен. Но смерть - это честь, а бегут от нее лишь последние трусы. Кёгот это понимал и отказался от дара. Айши не стала перечить его решению, но, уходя, расказала о том, что секрет бессмертия всегда будет с ними, в той или иной форме. И оставила маленький тканевый мешочек, после чего исчезла. Однако, Император твердо держался законов чести, он в одиночестве взошел на гору, что была рядом со столицей и сжег этот мешочек на её вершине, даже не открывая.
Это явно была легенда, наподобие легенд о Наске. Но зачем рассказывать её Наю? Дракончик не понимал, но сел на траву, готовый слушать, не перебивая.
Бернир замолчал на секунду. Может быть, забыл какую-то деталь, а, может, просто решил, что здесь нужна короткая пауза. Как бы то ни было, вскоре он вздохнул и продолжил рассказывать:
- Но жил в столице один тяжело больной старик, имени которого никто уже не вспомнит. Он был мудрым, но боялся смерти. Он решил, что Кёгот солгал и просто закопал секрет бессмертия на той горе, чтобы позже использовать лишь в свое благо. Под покровом ночи он решил взобраться на гору и присвоить секрет себе. Но что гора для сильного воина, каким был в те дни император, и что для больного старика? Когда он поднялся на вершину, уже был готов испустить дух и, к тому же, нашел там лишь пепелище от костра. Спуститься с горы старику было уже не суждено, и в последние свои минуты он увидел Айши. "Мать солнца, даруй мне бессмертие! Как хотела дать его императору! " - вскричал он из последних сил и услышал ответ девушки с небес: "Тот, кто меня послал, говорит: "Кто хочет спасти свою душу, тот потеряет её, а кто потеряет свою душу ради меня, тот найдёт её" "
Акан замолк, садясь на колени и доставая из небольшой сумки на поясе набор для письма, не рунного, а обычного, на бумаге.
Дракончик смотрел на то, что он делает, ничего не понимая.
- Что вы делаете?
- Ничто не вечно, Малец, - ответил акан, окуная маленькую палочку в чернила, - Фолдир получил удар в спину от природы, и пускай он служил хранителю жизни, но это не значит, что он погиб зря. Как староста, его гибель я посвящаю тому, кто послал деву с небес. Кем бы он ни был.
На маленьком квадратном листочке Бернир вывел всего один, но красивый знак: четкие прямые линии погибали небольшую точку в центре листа с трех сторон.
Нарисовав этот знак, Бернир собрал свои вещи и встал, оставив бумажку на земле. Впрочем, её тут же унес ветер.
Наблюдая за чужими обычаями, Най совсем было забыл, зачем пошел вслед за старостой, а ведь причина была очень важной, дракончик встрепенулся:
- Бернир, мне нужно вам расказать одну вещь.
Староста еще раз вздохнул, по тону собеседника понимая, что новость явно не будет хорошей:
- Что ж, говори.
- Мы с Ками должны улететь далеко на юг, собирались завтра, или послезавтра, но теперь...
- Летите, - вдруг спокойно и твердо сказал староста.