новь повторил голос, в котором я теперь безошибочно угадывал вампиристого монаха, вот только звучал тот как-то «изнутри», что наталкивало не на самые приятные мысли. Последние, я так полагаю, теперь лежали у премерзкого типа «на ладони», а потому неплохо бы было перестать называть его про себя премерзким и хоть сколько-то разобраться в ситуации. А то, понимаете ли, залез в мою черепушку и теперь гуляет по мыслям, словно там ему мостовая. Что примечательно, все вокруг стремились со мной «дружить». Будто бы издеваться над недругами считалось чем-то непристойным. Хотя тех, насколько я мог судить, убивали сразу и без долгих разглагольствований. Даже немножечко зависть брала. Ну совсем чуточку! Пока что желание жить превалировало над остальными. Как говорится, вопреки. «Это мой тебе урок, бессмертный юнец!» - и судя по торжественности интонации, планировалось в рамках такой мелкой сошки, как я, нечто грандиозное. Далёк от истины не был, потому как, попытавшись сделать шаг, осознал, что моё тело мне больше не подчиняется. Зато по велению зелёной хмари моя собственная рука показала мне фак увеселения ради. Так я и превратился в бессильного наблюдателя и единственное, на что был способен - мысленно напевать самые навязчивые строки отечественных поп-исполнителей. Бондочар заценил, и теперь горланили мы на пару, с поправкой на то, что он постоянно сбивался и костерил меня на чём свет стоит. «Началось!» - совершенно искренне обрадовался старик, стоило появиться на горизонте готам с кадилами наперевес. И веяло от внезапных визитёров чем-то таким родным, что аж в носу засвербело. Если бы не чесночное амбре, то так бы охотников на нашего с Бондочаром брата мог и не узнать - всё-таки видел лишь раз и то второпях покидая их общество. Похоже, я вернулся в начальную координату происходящих событий и следующим этапом, если выживу, станет паб. И я ему даже немножечко обрадуюсь, ведь там всё ещё было предельно просто - я хоть сколько-то владел собой. - Нежить! - презрительно сплюнул один из незнакомцев, обнажая сверкающий клинок. К слову, по уровню словарного запаса охотники напоминали мне зомби, да и двигались в сравнении со мной так же нескоро. Можно даже помечтать о том, что это не я обзавёлся вампирской реакцией, а ещё букетом к ней проблем, а просто вокруг люди с частично отмершими мозговыми тканями и замедленной реакцией. Хотя, почему помечтать? Последнее так и было. Компаньоны охотника безмолвно наступали, кто с чем: у двоих я приметил кастеты, у одного что-то похожее на автоматический арбалет, а у другого эстета и вовсе гарпун! И вот очень уж мне интересно, откуда экспроприирована последняя вещица. Рыбак-охотник на нежить? Если только с наживкой в качестве собственной персоны. Зелень в глазах неожиданно затопила сознание. Какое-то время я не мог наблюдать совсем ничего. Затем картинка медленно начала проявляться, и вот я уже видел, как пробиваю отобранным гарпуном кадык оппонента, продолжая действовать словно на автомате. Вернул гарпун в исходное положение и тут же отправил его в дядю с клинком. Закрывшись от арбалетных болтов уже обмякшим телом, я впился в глотку своей жертвы. Вкусная чуть солоноватая жизненная энергия стала наполнять моё тело бодростью и силой. На какой-то миг я даже вернул контроль, уже сам сильнее вгрызаясь в, кажется, сломанную шею. Обескровленное тело упало к моим ногам. Я был сыт и преисполнен энергией, но хотел ещё. Хотел удалить уже не голод, а то тёмное, что подавлял в себе всё последнее время, старательно не воспринимая его как часть себя. Оно хотело крови, пьянело от одного её вида и не успокаивалось до тех пор, пока сердца окружающих продолжали биться. Оно было мной. Во мне. За старательно возведённой клеткой, но Бондочар сорвал замок. Теперь я направился к стрелку, спешно перезаряжающему своё оружие. «Где-то есть ещё двое», - отмечаю краем сознания, но сосредотачиваюсь пока что на одном. Отработанный хук отправляет меня на свидание со стеной соседнего дома. Из лёгких как будто выбили весь воздух, но я поднимаюсь - не так-то просто меня сломить. Боль регенерации. Человек напротив играючи выдернул так любезно оставленный мной гарпун, не отрывая от меня взгляда, в котором полыхала первозданная ненависть. - Что, гомункула не так уж и просто убить, да, кровосос? - сплюнув кровью, охотник пульнул в меня гарпуном. Уклонившись, я резко ускорился, быстро набирая прямо с земли обломки кирпичей из былой кладки. Четыре метких броска отправляют противников смотреть сны. Не годится. Я не должен оставлять своим жертвам ни единого шанса на выживание, тем более, если сам ещё собираюсь бродить по этой земле. Снова зелёная хмарь, и в очередной раз ситуация меняется. Моя кровь становится моим оружием. Не успевают раны затягиваться, как я уже преобразую алую жидкость в клинки, копья, арбалетные болты, обычные стрелы и даже нечто отдалённо напоминающее птиц, срывающихся с моего тела и атакующих противников. Необычная и пугающая техника магического боя, что может быть доступна разве что такому существу, каким теперь я и являлся, тратя свою жизнь на уничтожение другой. Хитрый гомункул подставил под удар одного из вооружённых парой кастетов близнецов, обеспечив себе «живой щит». Стрелок с автоматическим арбалетом только и успел, что нажать на курок выпуская весь барабан. Этого я уже не выдержал. Ноги перестали держать, и я обессилено упал на что-то громоздкое, тут же погружаясь в мягкие объятья темноты. Мой оппонент, напротив, лишь отряхнулся и, подхватив чужой арбалет, начал заряжать пустой барабан. - Понтифик будет доволен, - охотник навис надо мной, его стеклянный какой-то уж совершенно неживой взгляд пробирал до костей. - Слабая нежить недостойна искры творца! - Кстати, это интересно: путём проб и ошибок было выявлено, что вы всё-таки люди... - неожиданно решил посвятить меня в тонкости вампирской физиологии гомункул. - Не сочти меня психом - я знаю, ты меня слышишь. Так вот, вы просто больны! Вирус даёт вам силу и одновременно с этим проклятье. Говорят, его занёс странник, гулявший сквозь время, однако я склонен считать это вздором, романтизацией вашей общей убогости. Вы - просто неудавшийся эксперимент кого-то из магов. Эксперимент, который слишком сильно подзатянулся. Вот ты знаешь, что вирус разрушается посредством ввода в организм серебра, полностью изменяющего его структуру? Оно значительно повышает чувствительность заражённого к свету. А поскольку вы страдаете гибридным альбинизмом, то страдаете и от прямых солнечных лучей, подобно людям с таким же заболеванием. Удивлен моими познаниями, мышонок? Долгая жизнь - уйма времени на всякого рода эксперименты. Я живу уже не одну сотню лет и давно собираю всю информацию с одобрения горячо любимого мной понтифика, и знаешь, что? Вы такие же никчёмные, как и людишки! Столько надменности и пафоса, а на деле лишь «пшик»! Не отвечай. Я знаю, что прав. Быть может, я и не человек, и всё же я ближе к вам, чем кажется, мой друг! - на этом обращении я понял, что пыток перед смертью мне не избежать. И в чём твой хвалёный урок, старикашка? - Ты ведь уже знаешь, как пагубно влияет чистое серебро на тело? - И тут я понял, как он на меня сейчас смотрел. Как на кусок рабочего материала! На миг остановившись, охотник взял в руку последний болт из тёмного серебра. Взвесил его в ладони, обхватив всей поверхностью, а затем со всей возможной аккуратностью перевернул меня на живот. Я мысленно воззвал к Бондончару, чуть ли не в молитве. Такие игры были совершенно не в моём вкусе, но от вящего ужаса я не мог разомкнуть рта, бороться за свой фронт - тоже. Гомункул провёл рукой вдоль спины, нащупывая большим пальцем позвоночник, а затем с размаху вогнал в него болт. Я бы заорал в голос, но вышел какой-то сип. - Нервная система и чувствительность к боли - также один из даров проклятий вашего вида, - грустно сказал охотник, сжимая в руке обломки болта. - Мой болевой порог, напротив, понижен. Тело искусственно взращено посредством одного тёмного ритуала - так что я вам даже немного завидую, - закинув моё обессиленное тело себе на плечо, он неторопливо продолжил: - Тебе интересно почему я до сих пор виду сей разговор? - «Вообще-то нет, но твоя болтовня действует как-то успокаивающе.» - Вижу, что интересно, - по-своему расценил моё молчание этот удод, - поэтому, предупреждая вопрос, отвечу сейчас! Не каждый вампир способен пережить встречу со мной, а уж выглядеть так бодро, как ты, и подавно - в этом и кроется причина моей словоохотливости. Мне интересно, понимаешь? Ах да, ты пока паралитик, поэтому я продолжу, ты же не против? Видимо, твой вирус непонятно с чего всё же мутировал в нечто иное, поэтому ты и не сдохнешь сейчас. Впрочем, обещать нечто подобное после встречи с нашими вивисекторами я, увы, не могу... Понтифик дал чёткие указания: если нежить переживёт нашу встречу, я забираю её в город мира! - в моих глазах слабо пронеслась зелёная хмарь и какая-то дымка неожиданно вышла из пор. - О-о, процесс очищения начинается? Как быстро! Не думал, что это скажу, и всё же я рад нашей встрече, парниша... - гомункул резко осклабился, обнажив чёрные зубы. - Любопытно, а если провести обратную трансформацию в человека, ты всё-таки сдохнешь или опять выкарабкаешься, подобно таракану? На моей памяти такого ещё не происходило, хотя я застал и становление Рима, и этрусский закат! Да и зн