– Это, – сказала она, – было последнее письмо от Прис. Самое последнее… Возможно, оно еще сохранилось… Я помню, что вложила в конверт его фотографию. Я удивлялась, почему она не пишет, и вдруг Прис позвонила, уже из Нью-Йорка. Причем, вернулась она одна, если не считать Маргарет. Она назвалась мисс Присциллой Идз. Мы несколько раз встречались, когда она купила в Вестчестере дом, я туда даже съездила, но Присцилла стала совсем другой. Она больше меня не приглашала, а если бы и пригласила, я отказалась бы. Почти три года я вообще ее не видела, до тех пор, пока она не съездила в Рено, не развелась и не примкнула к Армии Спасения… Вы слышали об этом?
– Да.
– К тому времени, как Прис узнала о смерти моего мужа, с Армией она тоже покончила. Она решила приняться за дело отца, но не могла получить его в собственность до двадцати пяти лет. Она стала больше походить на прежнюю Прис, и мы бы снова начали ладить, но я совсем недавно потеряла Джека и не желала ладить вообще ни с кем, так что увидела я ее только на прошлой неделе, а потом не… – Она внезапно замолчала и вздернула подбородок. – Господи, ведь я не выполнила ее желания… Это никак не повлияло на ее смерть, правда? Не потому ли вы ко мне пришли?
Я покачал головой.
– На первый вопрос я ответить не могу. Но пришел я по другой причине. Она не пыталась снова с вами связаться по телефону или письменно?
– Нет.
– А кто-нибудь из людей «Софтдауна»?
– Нет.
– Где вы были в понедельник вечером? Мне ваше алиби не требуется, но в полиции вас будут спрашивать.
– Не будут.
– В случае, если справятся с делом раньше, чем доберутся до вас. Потренируйтесь на мне, назовите людей, с которыми вы играли в канасту.
– Я не играла, я сидела дома.
– В каком обществе? Возможно, с Ольгой?
– Нет.
Я снова потряс головой.
– Такой ответ говорит об отсутствии у вас практики. – Я чуть подался вперед. – Послушайте, миссис Джеффи, я бы вполне мог вам поверить. Я здесь под фальшивым предлогом. Я сказал, что Вульфу и мне необходима информация, но не только: нам нужна еще и помощь. Вам, конечно, известны условия завещания отца Присциллы? И вы знакомы с пятерыми людьми – Холмером, Брукером, Квестом, Питкином и мисс Дьюди, – которые теперь, после смерти мисс Идз, унаследуют большую часть софтдаунского капитала?
– Безусловно. – Нахмурившись, она внимательно меня рассматривала.
– Отлично. Вы акционер. Мы собираемся привлечь вас к действиям против этой пятерки. Возьмите либо своего юриста, либо нашего. Мы хотим, чтобы вы просили суд не допускать их к наследству, пока не будет установлено, что они не имеют отношения к преступлению. По нашему мнению, в создавшейся ситуации суд примет подобную просьбу и удовлетворит ее.
– Но зачем? – Она насупилась еще больше. – Для чего все это?
– Для того, что вы не можете не питать вполне законного интереса к тщательному ведению дел фирмы.
Для того, что вы и Прис были подругами, а в прошлом – даже близкими. Как вы думаете, кто убил ее?
– Не знаю. Меня ее смерть страшно потрясла.
– Потому я и пришел сюда. Возможно, и зря. Не исключено, что полиция быстро доберется до сути – сегодня или завтра, – и тогда все образуется. Но не исключено также, что следствие зайдет в тупик, как иногда случается, и Вульф опоздает со своей работой, да и клиент его не собирается долго ждать. Мы не вправе повторять ошибки фараонов. Нам нужно во что бы то ни стало добраться до этих людей. Единственный верный шаг приведет к победе. Хочу заметить вам, миссис Джеффи, что я не собираюсь копаться в подробностях вашего согласия на дивиденды, но то, что дело давало вам неплохую поддержку в течение долгого времени, не подлежит сомнению, а потому предложенный мною план отнюдь не вызовет недоумений. Сама Присцилла Идз просила бы вас о том же, если бы могла заговорить. Вы…
Я замолчал, ибо только болван может говорить с собеседником, который от него уходит. Слезши с дивана, она ничего не сказала, просто поплелась прочь. Очутившись в дальнем углублении комнаты, она повернулась и бросила:
– Я не стану ничего делать! Не стану! – И после этих слов исчезла.
Секунду спустя до меня донесся звук закрывающейся двери – не яростный, но весьма твердый. Постояв немного в раздумье и решив, что совершенно не располагаю снарядами, которые бы поразили данную цель в данном месте и в данное время, я двинулся в направлении, противоположном выбранному хозяйкой, – в прихожую. Там в поле моего зрения попали шляпа, лежащая на столе, и пальто, висящее на спинке стула.
Что за черт, подумал я, подобрал их и унес.
8
Время близилось к полудню, когда, сделав по дороге три остановки, я расплатился с шофером на углу Двадцать девятой улицы и Ленсингтона и зашагал к востоку. Первый раз такси тормозило у аптеки: я звонил Вульфу и отчитывался о своей неудаче. Второй – возле склада Армии Спасения: избавлялся от пальто и шляпы третий – у ресторана, где, согласно информации Лона Коэна, работал официантом Эндрю Фомоз. Выяснив, что у того сегодня выходной, я отправился к нему на квартиру.