– Он сюда рвался, – сообщил Фриц.
Я приблизился и произнес в отверстие:
– Дверь тебе никак не одолеть, сынок. Чего ты хочешь?
– Я плохо вас слышу. – Его голос стал еще более сердитым и низким, чем тогда, когда он находился внутри, а я, между прочим, снаружи. – Я хочу войти.
– Я тоже хотел, и что из этого получилось? Что вам нужно? Спрашиваю во второй раз, в запасе остался еще один. Вы интересовались трижды.
– Хорошо бы вам шею свернуть, Гудвин!
– Ну тогда вы вообще не войдете: своей шеей я дорожу. Повторяю: чего вы хотите? Вот теперь мы сравнялись.
Из глубины холла до меня донеслось:
– Зачем же гак паниковать?
Появившийся из кабинета Вульф зашагал к нам. Он шел, подчиняясь отнюдь не порыву, как могло показаться. Время близилось к обеду, и ему в любом случае предстояло подвигаться. Фриц мелкой рысцой потрусил на кухню, где, похоже, достигали своей кульминации какие-то блюда.
Я объяснил Вульфу:
– Это Энди Фомоз, тот самый, что вчера вечером испортил мне туфлю. – Потом я обратился к щели: – Через десять секунд мы захлопнем дверь навсегда, и не обольщайтесь на этот счет.
– Что вы мне говорили вчера? – прорычал он.
– О чем? А, припоминаю: вы имеете в виду сообщение о том, что Присцилла Идз собиралась сделать вашу жену одним из директоров «Софтдауна»?
– Естественно. Никак не мог успокоиться и даже позвонил миссис Джеффи. Она почти ничего не рассказала, но объяснила, кто вы такой и посоветовала с вами повидаться. Если мисс Идз планировала назначить мою жену директором, у нее наверняка были на это причины, и вы должны объяснить, какие именно. Возможно, она в чем-то зависела от моей жены, и я обязан выяснить, в чем. А вы, по-моему, в курсе, иначе, зачем вы ко мне приходили?
Я повернулся к Вульфу.
– Посылая меня за каким-то предметом, вы его получаете, верно? Этот человек дополняет общую картину, Он вам требуется?
Вульф пристально рассматривал посетителя сквозь стекло. Одетый Фомоз являл собою не столь впечатляющую картину, как Фомоз в шортах, но все же за дверью маячила личность. Вульф проворчал:
– А вечером он сможет держать себя в руках?
– Сможет, если я вооружусь, а вооружусь я непременно.
– Пригласи его.
Я опять обратился к щели:
– Слушай, малыш. В девять часов сюда придут люди кое о чем потолковать, и, возможно, мы побеседуем по интересующему тебя вопросу, впрочем, не гарантирую. Если ты пообещаешь хорошо себя вести, милости просим. В противном случае долго ты у нас не задержишься!
– Я не собираюсь ждать! Я хочу…
– Ох, ради бога! Ты все понял? Мы как раз садимся обедать, и мысль о том, что ты разбил лагерь под нашей дверью, плохо повлияет на наш аппетит. Если ты успеешь спуститься на тротуар прежде, чем я сосчитаю до десяти, тебя впустят в девять часов. Если нет – то не взыщи. Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь…
Он повиновался. Вульф направился в столовую. А я пошел в кухню и сказал Фрицу:
– Еще один. Всего ожидается десять гостей. Считая Вульфа и меня – получится дюжина. С тобой тринадцать.
– Тогда без меня, – твердо проговорил он.
10
Я испытывал к Натаниелу Паркеру чувство, похожее на раздражение. Мы уславливались о том, что он с миссис Джеффи явится на пятнадцать-двадцать минут раньше остальных, дабы обсудить организационные вопросы, а они притащились последними, на десять минут позже всех. Похоже, они вместе обедали, что совсем не запрещалось законом. А судя по поведению Паркера, он не считал предварительное обсуждение необходимым: мол, Вульф и без него обойдется. Однако их опоздание осложнило мое собственное положение. Я не получил помощи от Вульфа, поскольку он имеет привычку в ожидании гостей оставаться на кухне до тех пор, пока все не соберутся.
К моменту появления Паркера и Сары Джеффи атмосфера основательно накалилась. Софтдаунский укрупненный квинтет пришел к нам отнюдь не сомкнутым строем, но таковой немедленно сформировался. Все они сгрудились на диване и тотчас завязали оживленный разговор вполголоса. После представления им Эрика Хаффа и его адвоката Ирби, рукопожатий я не зафиксировал. Впрочем, софтдаунцы были слишком потрясены. Я никак не объяснил им присутствие Ирби и Хаффа, и никто не поинтересовался деталями.
Притащившийся потом Энди Фомоз немедленно смешал себе порядочную порцию белого вина с содовой, отошел в сторону и замер там, потягивая свой напиток и озирая собравшихся взбешенными глазами, точно решая, кому первому свернуть шею. Воспрепятствовать ему мог только я и, возможно, Хафф. Что до меня, то, пообещав Вульфу вооружиться, я действительно вооружился: курносым «фаргером» на боку и кастетом в кармане пиджака.