По полу были разбросаны инструменты из медицинского кофра, который как попало валялся под столом. Размотанные и скомканные бинты, перепачканные чем-то похожим на кровь, разбросали словно специально, чтобы позлить её, Анну. Но самое страшное и нелепое оказалось в куклах, вернее, в том виде, в каком они сейчас пребывали. Все шесть игрушечных любимиц Кати были полураздеты и раскиданы среди марлевых лент. С ужасом Анна обратила внимание, что каждой кукле каким-то острым лезвием был разрезан животик – четырём снизу вверх, двум – поперёк. Катя с отчаянным криком схватила красотку Арлетту – большую куклу, самую дорогую из всех, умеющую произносить не менее пятнадцати фраз. Арлетта открыла глаза.
– Мама! Мне больно! – сказала кукла, и её длинные ресницы тотчас опустились.
Тогда закричала и Анна.
* * *
– Чёрт возьми, но ты же понимаешь, что этого я не мог сделать! – бушевал Игорь, размахивая руками и поминутно поправляя очки.
– А кто? Кто? Девочки? – гневно спросила Анна, сердито сверкая глазами. Женщина была готова заплакать от непонимания и ужаса. – Я с трудом успокоила Катюшку, у неё началась настоящая истерика. Хорошо хоть, бабушка у нас мобильная, сама приехала на машине и забрала к себе... Что с тобой происходит?
– Со мной всё в порядке, – ответил Игорь. – Я мог бы и тебе задать точно такие же вопросы. И не только. Ты же сама видишь, тут что-то изменилось... Появились новые игрушки... Вернее, медицинские инструменты, практически настоящие. Ты не обратила внимания, Света ничего с собой не приносила?
– Вроде бы какой-то пакет она держала в руках... Чипсы и пепси. Ну да, ты знаешь, что я категорически против этого, но один раз в месяц не повредит...
– Но откуда взялось это? – проговорил Игорь. – Не могу поверить, чтобы родители Светы разрешали дочери играть с настоящими медицинскими штуками!
– Ну, у неё только мама... И отчим, – рассеянно произнесла Анна.
– Неважно. Ты посмотри, разве можно детям давать такое?
Анна согласно покачала головой. Резиновый жгут. Короткая трубка с раздувающейся манжеткой – то ли зонд, то ли катетер. Изогнутая стальная пила. И – самое страшное, нереальное и необъяснимое – скальпель. Настоящий хирургический нож, блестящий и покрытый тёмными пятнами. Видимо, этим скальпелем кто-то проткнул куклам животы. И этот «кто-то» – точно не Катя. И вряд ли Света. Невозможно было представить, чтобы две пятилетние девочки, тихонько хихикая и важно произнося «дышите – не дышите», развлекались тем, что режут игрушки. Катя бы этого сделать не смогла, а уж допустить, чтобы на её глазах подобное вздумала сотворить другая девочка, хотя бы и подруга – ну это уж, знаете...
– Ты точно ничего не принимаешь? – спросила Анна, смотря прямо в глаза Игорю.
– Только феназепам, ты же в курсе.
– Я не об этом.
– Конечно же, ничего.
Анна молча сгребла несколько обрывков бинта, потянула носом.
– Спиртом пахнут. И пятна как есть кровь. Самая настоящая.
Игорь согласился.
– Это не кетчуп. Но откуда у девочек всё это?
– Может, всё-таки тебя нужно спросить?
– Не надо на меня собак вешать, – сердито и устало сказал муж. – Поверь, я сам в шоке.
– Но если ты ни при чём, то...
– Мне кажется, ты очень вовремя отправила Катю матери.
– Вот как?
– А ты ещё не поняла, что к нам в дом проник посторонний? Кстати, а где Рыжик?
Анна охнула.
– Ты попыталась найти самое простое объяснение всему этому, – обвёл Игорь рукой комнату. – Но ты же знаешь, что на это не способен ни я, ни девочки.
– Надо убрать тут всё, – тихо сказала Анна.
– Я займусь сигнализацией, – произнёс Игорь. – Да, я знаю, что давно пора, ты и сама пару раз насчёт неё говорила. Девяностые годы вернулись. И мы с тобой оба это знаем.
Анна внимательно посмотрела на мужа. В его глазах появился страх, и жене это не нравилось. Она не привыкла видеть Игоря напуганным.
* * *
Серебристый кофр стал тяжелее и словно бы как-то «угловатее». Удивляться уже не хотелось. Понятно, что веса добавили вновь появившиеся металлические предметы: зажим, скальпель и «сектор «приз»!» – вытащенный из-под кровати вагинальный расширитель. Анна даже не стала уведомлять Игоря об этой последней находке. Она хотела верить мужу – и мозг, и сердце говорили, что Игорь не имеет никакого отношения к странной «трансформации» игрового набора в настоящий. Одно беда – говорили они не слишком громко. Почему – Анна не понимала, и от этого тревога лишь обострялась. А холодный, липкий страх, возникший после слов мужа о «постороннем», настроение не улучшал.