– Я полагаю, ты безумный психопат, – сказала женщина. – У тебя крыша поехала. Не понимаю, с чего ты внушил эту историю?
– Думать так тебе не запрещается, – покачал головой Анатолий. – Но я действительно не хочу больше тянуть время. Сейчас мы повторим сцену в операционной. В роли хирурга буду я. В роли пациентки – ты. А анестезиологом я решил назначить твоего супруга. Скорпион своих привычек не меняет, верно, Игорь?
Отчаянное мычание могло означать что угодно.
– Думаю, он справится. Я приступаю к операции. Конечно, тебе будет больно, очень больно. Я ведь не хирург на самом деле, но кое-что в анатомии понимаю. И знаю, каким образом можно вскрыть живот, чтобы не допустить большой кровопотери и не замучить тебя раньше времени до болевого шока. Но в любом случае твои страдания будут просто жуткими, ты даже не представляешь, насколько. И если твой муж любит тебя хотя бы на четверть так же сильно, как я любил свою жену, он найдёт способ включить анестезию. И на этот раз правильную. Видишь у него в руке молоток?
В теле Анны словно воцарился лютый мороз. Холодные ледяные капли пронзили её от сердца до промежности. Анатолий взял в руку скальпель и рассёк на теле женщины ночную рубашку, обнажив живот, грудь и бёдра.
– Начнём, пожалуй, – сказал он. – Как я уже говорил, можешь орать. Анестезиолог! Вы готовы?.. В случае, если просьба пациентки поступит... А она поступит непременно, рекомендую бить анестезией в висок или в макушку. Тогда удастся провести обезболивание с одного удара. Лобная кость может оказаться слишком толстой. В крайнем случае попробуйте нанести удар в надбровную дугу.
Долгое злобное мычание было ответом «хирургу».
– Инструкции, по всей видимости, понятны. Пациентка, готовьтесь к первому надрезу. Кстати, скальпель, по-моему, не очень удобен.
Анатолий достал откуда-то складной нож и нажал на боковину рукоятки. Из неё с коротким щелчком выскочило лезвие с кровостоком. Анна зажмурилась и попыталась дёрнуться всем телом. Тщетно! Резкое жгучее ощущение ниже и правее пупка дало ей понять, что клинок разрезал кожу и углубился внутрь живота. Кричать оказалось очень легко. Гораздо легче, чем вынести действительно адскую боль, когда кончик лезвия проткнул оболочку брюшины.
– Это только начало операции, – произнёс Анатолий. – Чёрт, а кровищи-то уже сколько... Ладно, потом наверху переоденусь.
Лезвие ножа скользнуло вбок, и новая боль была сравнима лишь со взрывом бомбы.
– Кажется, я что-то проткнул, – как бы извиняясь, проговорил «хирург», притом довольно громко, чтобы перекрыть стоны Анны. – Послушайте, анестезиолог, не кажется ли вам, что операция идёт достаточно успешно?
Самсонов мог только бессильно выть в кляп, глядя на изощрённую месть. Его жена корчилась и билась на топчане, испытывая безумные боли в животе. Её хриплые крики должны были проникать Игорю в самое сердце. Его рука сжала молоток, но он не был в силах ударить Анну.
– Твоя супруга – очень выносливая пациентка, – сообщил Анатолий.
– Игорь! Игорь! – в ужасе вопила женщина. – Что же это такое происходит?! Мне больно! Мне бооооольноо!!!
Мужчина воткнул нож женщине выше пупка сбоку и повёл разрез по пологой дуге книзу, не стараясь сильно углубляться в чрево.
– Неееет! Нееет!!! – отчаянно кричала Анна. От рывков её тела топчан раскачивался и даже слегка подпрыгивал.
Анатолий оставил подрагивающий нож в животе Анны, тщательно вытер окровавленные руки и достал сигареты.
– Небольшой перерыв, – заявил он, щёлкая зажигалкой. – Я немного устал. Как вы думаете, анестезиолог, сильно ли притомилась наша пациентка? Если она будет лежать смирно, то это ещё куда ни шло. Но если... Э-э, так я и знал...
Тело Анны начало конвульсивно сокращаться. Анатолий едва успел выдернуть нож. Из длинной раны на левом боку показалась оболочка толстой кишки. На топчан и пол стекали струи крови, но, как ни странно, пупок и кожа вокруг него пока что были чистыми, незапачканными.
– О-о-ааа-ооо!!! Оооххх! – на разные лады, то хрипло, то нежно, стонала женщина.
«Хирург» неспешно курил сигарету. Трудно сказать, что творилось в голове у этого «мстителя». Он никогда не считал себя ни маньяком, ни вообще закоренелым убийцей, хотя несколько человек уже успел отправить на тот свет (из них двоих собственноручно). Он и не отдавал отчёта своим мыслям, но немного удивлялся тому, что получает удовольствие не от мести, а от вида жестоких страданий. Месть сама по себе оказалась скучной. А вот проникновение ножа в женский живот – это было нечто новое и странно возбуждающее.