— Можешь достать для меня материалы прошлогоднего дела? — напрямую спрашивает Уэнсдэй, не утруждая себя длительными вступлениями.
— Для тебя? Черт, да зачем? — очередной поток бесполезных вопросов вызывает неуклонно нарастающее раздражение. Галпин растерянно хлопает глазами, а мгновением позже отрицательно качает головой. — Уэнсдэй, кража официальных документов — это ведь преступление. Даже если бы я мог такое провернуть, то не стал бы. Да и вообще… Не надо тебе в это ввязываться, это может быть опасно.
— Трусость — тоже преступление, — холодно парирует она и тянется к ручке на боковой двери. — Не могу сказать, что хорошо провела время.
Тайлер что-то говорит ей вслед, но Уэнсдэй уже не слушает — быстро покидает машину и решительно направляется к дверям общежития.
Похоже, в манипуляциях она всё-таки не сильна. Весьма неприятное осознание.
За спиной раздаётся оглушительный рев мотора, и Аддамс машинально оборачивается через плечо, провожая задумчивым взглядом старый Бьюик. Интуиция подсказывает, что Тайлер знает гораздо больше, чем говорит — но она привыкла доверять не эфемерному шестому чувству, а неопровержимым фактам, которых не имеется. По крайней мере, пока.
Энид, уже облачённая в вызывающе короткую комбинацию, коротает время за просмотром очередной мыльной оперы. Впрочем, это даже плюс — по крайней мере, соседка полностью увлечена низкосортным сюжетом и не пристаёт с неуместными расспросами. Только тяжело вздыхает и отрицательно качает головой в ответ на вопрос Уэнсдэй, не объявилась ли исчезнувшая студентка.
Наспех приняв душ и сменив платье на пижаму, Аддамс забирается в постель и включает настольную лампу на прикроватной тумбочке. Достав из верхнего ящика новый блокнот в твёрдом переплете и чёрную гелевую ручку, она погружается в напряжённые размышления. Шестерёнки в голове начинают стремительно вращаться, прикидывая примерный план расследования — пожалуй, для начала стоит осмотреть место преступления. Дом, где проходила вечеринка, и весь путь до кампуса университета.
Сосредоточенно нахмурив брови, Уэнсдэй делает несколько соответствующих пометок на первой странице блокнота.
На самом деле, ей вовсе не требуется записывать нехитрый план, но визуализация процесса способствует концентрации.
Кажется, именно так утверждал доморощенный психолог, посещать которого её обязал суд после третьего исключения из школы. Впрочем, всё сказанное мистером Дэниэльсом — или как там его звали — стоит делить надвое и умножать на ноль. Особенно, если учесть тот факт, что уже после четвёртого сеанса он взял отпуск за свой счёт и отправился на Мальдивы залечивать пострадавшую нервную систему.
Вторым пунктом в намеченном плане становится допрос свидетелей — всех, с кем общалась Дивина Флоренс за несколько дней до своего исчезновения. Неплохо бы отыскать и родственников, но это будет гораздо сложнее.
И в обязательном порядке стоит проверить её личное дело — очередная задачка со звёздочкой. Вряд ли в архиве Гарварда пойдут навстречу и услужливо предоставят настолько конфиденциальную информацию.
Придётся прибегнуть к старому доброму способу, которому её научил дядя Фестер в далёком детстве — взлом с проникновением всегда действует безотказно.
Покончив с первой теоретической частью расследования, Аддамс убирает блокнот в ящик прикроватной тумбы и сверяется с завтрашним расписанием занятий. Вместо второй пары у неё окно — полутора часов будет вполне достаточно, чтобы добраться до предполагаемого места преступления и повторить маршрут, которым шла Дивина тем злополучным вечером.
Предвкушение нового занимательного дела будоражит кровь, вызывая приятное чувство сродни физическому возбуждению.
Но невольная ассоциация мгновенно вызывает поток непрошеных воспоминаний — как ни крути, а ночь вечеринки была неплохой.
Даже очень. Даже немного жаль, что парень со странным именем оказался преподавателем.
Oh merda, какого черта она думает о мимолётной интрижке вместо того, чтобы сосредоточиться на расследовании?
Но чувственные воспоминания оказывается неожиданно полезными — в памяти Уэнсдэй внезапно всплывает фраза, брошенная Торпом как бы невзначай. Этот дом принадлежит моему хорошему другу.
Она резко садится в постели.
— Энид!
— Что? — блондинка нехотя ставит мыльную оперу на паузу и поворачивает голову в сторону монохромной половины комнаты.
— Кто был организатором той вечеринки?
— Хм… — на лице Синклер появляется несвойственное ей задумчивое выражение. Она сводит брови на переносице и выдерживает томительную паузу. — Если честно, понятия не имею. Йоко пригласили туда её знакомые, а она позвала меня… Ну то есть, нас. А что?