Фотограф убедившись, что его инструкции выполнены и лишние люди отсюда вышли, а фотостудия не станет причиной чьей-то голодной кончины, убежал на следующую локацию. Ассистентка засеменила за ним.
Маша, вцепилась в руку пожарного и подтолкнула его следом за всеми. Меня она выпроводила тоже, заверив, что проследит за тем, чтобы Оля еще некоторое время оставалась в строго горизонтальном положении. Та лишь закатила глаза на эту фразу, отпустила руку брюнета и попросила воды.
Кажется, ей действительно стало немного лучше.
* * *
Как только съёмки были завершены, нас всех попросили пройти в автобус, и мы выдвинулись к нашему дому. Оля выглядела… сносно. Всё еще бледная, с подтёками туши под глазами, уже без помады и в обычной удобной одежде.
Я и Максимка пытались подсесть к ней, но Маша быстро пресекла наши поползновения одним убийственным взглядом.
Она вообще-то очень хорошо справлялась с ролью главного продюсера проекта, ловко и быстро подмечая проблемы и устраняя неурядицы.
Вчера заболел один из операторов — сегодня утром на смену вышел другой. Кто-то из девушек пожаловался на слишком сухой воздух в спальне — Маша достала увлажнитель (точнее три, на всякий случай). И, конечно, она обустроила быт одного лишнего непредвиденного и сумасбродного участника в моём лице.
Её статус помощницы можно было пересматривать и повышать до роли «главной скрипки», но этот вопрос я решу, как только мы здесь закончим, а до этого еще целых пять дней и каждый из них грозит стать настоящим испытанием.
Реакция на состояние Оли среди участников была весьма разнообразной. Кто-то искренне переживал и предлагал свою помощь, но были и те, кто, закатив глаза, пробурчали что-то вроде «вокруг нее всегда так много драмы». Достаточно тихо, чтобы кроха не услышала, но недостаточно, чтобы не услышал я.
И голос, произнёсший эти слова, тоже был узнаваем.
Впрочем, такие как Василиса, могли только плеваться ядом, но нанести реального ущерба не были способны.
Мы вернулись около шести вечера — точно как и было написано в расписании, которое мне скинула Оля на электронную почту, когда завершила приготовления по логистике участников, согласно сценария. Оно не было объёмным — сухие цифры, маршруты перемещений, временные рамки и локации. Но сложно было представить, сколько времени потребовалось этой девочке, чтобы уместить все свои старания в два листа вордовского файла.
Недели? Месяцы? И меня не было рядом.
Она заслуживала большего за свои успехи и результаты — без всякого контекста и двойных смыслов. Уж точно не того начальника придурка, у которого на всё на свете были свои пунктики, но который в тоже время не мог удержать себя в руках.
Толпа из одиннадцати вымотанных человек ввалилась в дом как стайка детсадовцев, которые хотели есть, спать и получить любимые игрушки не дожидаясь разрешения воспитателя. Правда телефонов у нас не было, да и воспитателем был цербер на шпильках.
— Не расходитесь далеко и надолго, через полчаса мы вас соберём на съёмку объявления победителей фотосессии и покажем результаты, — объявила Маша. — Кроме того, на это время Комната Секретов будет открыта. Если кто-то решил изменить своё мнение после того, что произошло за пределами дома — милости просим.
Она не стала повторять дважды и с важным видом прошествовала на выход. Эта женщина умела ставить участников в рамки и вынуждала принимать решения, которые им бы хотелось отложить «на потом».
На полчаса мы всё же разбрелись по своим комнатам. Если кто-то и хотел воспользоваться правом изменить своё мнение и выбор — то это точно был не я. Прямо сейчас хотелось как можно скорее забраться в душ и смыть с себя всё, чем припудривали лицо и прыскали на волосы. Я не стал беспокоить Олю, надеясь, что и девушки дадут ей передохнуть после случившегося, лишь попросил Машу вызвать ей врача, чтобы тот проверил её состояние.
— Она не захочет, — протестовала та.
— Намекни ей, что в случае отказа я лично буду держать её, а если надо привяжу к стулу.
— Господи, разве ты всегда был таким первобытным и неотёсанным мужланом? Никогда в тебе этого не замечала.
— Я тоже, Маша. Я тоже.
К счастью Оля не стала сопротивляться. Врач приехал как раз перед общим сбором и подтвердил, что головокружение и обморок были вызваны духотой и, как следствие, упавшим давлением.
Гостиная же стала наполняться людьми и первое, что я услышал это еще одной ехидное замечание о том, что «все эти припадки — не больше чем попытка привлечь внимание, господи». Женская зависть удивительно нерациональная вещь.