— Приветствую, вас, дамы и господа в отеле "Кристабель"! — обратился он к гостям. Рейчел знала, что речь Крис продумал заранее, и знала, что он блестяще сыграет непринужденную импровизацию.
Крис вкратце описал стиль отеля, и то, как ему пришла идея отреставрировать здание и дать ему новую жизнь. Это была красивая и благородная история. Отчасти это так и было, если не брать во внимание желание Криса самоутвердится, создать свою историю успеха.
В конце своей речи Крис не забыл поблагодарить архитекторов, рабочих, своего юриста Эндрю Смита и специалиста по истории XX века Скарлетт МакЭвой. По тому, как назвал Крис дизайнера отеля было ясно, что Скарлетт не просто дизайнер для хозяина отеля, да и сама она отнеслась к проекту с большей отдачей, чем это сделал бы кто-то другой. Последней слова благодарности за поддержку и участие получила Рейчел.
Рейчел взяла слово и поздравила брата с открытием отеля, пожелала "Кристабели" процветания, а ее гостям всегда чувствовать себя уютно и радостно в стенах этого чудесного отеля.
Раздались аплодисменты и в первые ряды гостей продвинулись Даррелл и Одри Хоу.
Слова Рейчел задели его за живое, но по телефону он опять не проявил эмоций. После разговора, у Даррелла началась борьба с самим собой. Он понимал, что сам загнал себя в угол. Но вот надо как-то выйти. Рейчел права, наступит минута, когда он и Крис пожалеют что вели себя как напыщенные эгоистичные болваны. Даррелл должен сделать первый шаг к примирению, кто-то должен быть умнее. Крису еще далеко до того, чтобы идти первому на примирение. Даррелл и сам к этому долго шел.
Одри была удивлена решением мужа лететь в Лос-Анджелес на открытие отеля, но она промолчала, улыбнулась, сказала "ок!", и пошла собирать вещи. На языке вертелось множество вопросов. Что же заставило Даррелла забыть пустую гордость, что с ним такое случилось. Но ей хватило ума ничего не спрашивать. Как бы там ни было, а решение ему далось не просто, и любой вопрос мог все разрушить.
Встретившись взглядом с отцом, Крис с трудом поборол удивление и недоумение. Его он никак не ожидал увидеть. Что такое сказала Рейчел, что Даррелл Хоу появился на западом побережье?
— Дамы и господа! Хочу вам представить моих родителей Даррелл и Одри Хоу. Именно от отца я унаследовал деловую хватку, а от мамы обаяние! — улыбнулся он.
Даррелл публично поздравил сына с открытием отеля и пожелал успеха.
Дальше началась неофициальная часть, развлечения.
Крис и Рейчел были все время на виду, общались с гостями, отвечали на вопросы журналистов. Даррелу и Одри пришлось к ним присоединиться. И в завершении воссоединения — семейная фотография для журнала.
Чуть позже к ним присоединились Скарлетт и Брайан.
Элизабет Лоуренс наблюдала за праздником как со стороны. Она не присоединилась к шумному интервью и фотосессии. Не ходила в толпе гостей, общаясь со знакомыми людьми. Впервые она была наблюдателем на ярмарке тщеславия, а не ее активным участником. Она улыбалась глядя на Криса Хоу, который, казалось повзрослел с момента их последней встречи на свадьбе Рейчел и Брайана. Смотрела на сына и его жену, освещенных вспышками камер. Наблюдала за холодной сдержанностью Даррелла и Одри. За красоткой Скарлетт, скромно прижавшейся к Крису для очередной фотографии. Потом она наблюдала, как журналисты разошлись в толпе. Хоу пошли осматривать отель. Крис и Скарлетт уже с кем-то общались, Брайан и Рейчел также нашли знакомых. Вечер стал обычным светским вечером, какие хорошо знала Элизабет.
Пока Мэриэнн общалась с Рейчел, Марией и Брайаном, Томми, поздоровавшись с друзьями, присоединился к Фарнольду. Режиссер все еще не мог простить Рейчел её съемки в, как он сказал, третьесортном сериальчике.
— Ты как? — Спросил парень у Джеймса, похлопав по плечу.
— Нормально, — произнес тот, останавливая официанта. Сам Фарнольд уже принял прилично, и его качало.
— Ты, давай, завязывай с выпивкой, — порекомендовал Томми.
Донна бродила среди гостей с бокалом шампанского в руке. Ей нравилась роскошная атмосфера отеля, как сказал бы Фарнольд "кинематографично!".
Тут она увидела Джеймса в обществе Томми Брауна. Фарнольд был пьян, но продолжал пить и вести светскую беседу. Донна поставила свой бокал на подоконник и пошла к ним.
— Веселье в разгаре? — улыбнулась она. — Жалуешься на миссис Лоуренс?
— Ха-ха-ха, — отпивая шампанского, произнес Фарнольд. — Ну не на тебя же, Золушка ты моя.
— Ладно, — улыбнулся Томми. — Оставлю Золушку со злой мачехой.
Браун-младший развернулся и пошел к жене, по дороге картинно улыбнувшись Карле, которая была в компании его отца.