* * *
Я провожу ложкой по растаявшей луже шоколадного мороженого на дне миски.
– Ты слышала, что я сказал? – спрашивает Энди, смущенно нахмурившись.
– Хм? Нет, извини.
Он ударяется в какую-то историю о том, что случилось сегодня на третьем уроке, но я просто не могу сосредоточиться. Тот факт, что я – учитель дошкольных классов, а он преподает математику в средней школе, должен означать, что у нас есть нечто общее, только вот мне все сильнее начинает казаться, что на самом деле общего у нас мало.
Я смеюсь, когда он заканчивает говорить, и надеюсь, что правильно считала посыл истории. Энди сминает свою салфетку в шарик и бросает ее в пустую миску из-под мороженого.
– В последнее время ты выглядишь очень рассеянной. Все в порядке? – спрашивает он.
Он в самом деле милый парень. Светлые волосы. Голубые глаза.
Симпатичный в своей занудной манере. Он мне нравится. По крайней мере, мне так кажется. Или, может быть, я просто хочу, чтобы он мне нравился, или хоть кто-то еще, кроме Джастина. Даже не знаю.
Я склоняюсь вперед и прижимаюсь губами к его губам, и мне хочется почувствовать хоть что-то, пока он целует меня в ответ. Хочется, чтобы мое сердце затрепетало, ладони вспотели, а соски напряглись – да все что угодно.
Вот только ничего этого не происходит.
Когда я отстраняюсь и смотрю в его глаза, Энди улыбается.
Он славный парень. Но «славный» не заставляет мою кожу гореть, в животе не порхают бабочки, как при мысли о Джастине. Мне не кажется, что я умру, если он не прикоснется ко мне в следующие четыре секунды.
И все это – не вина Энди, но, мать вашу, я это ненавижу.
Я практически уверена, что член Джастина сломал меня, и я не знаю, смогу ли я когда-нибудь оправиться от этого.