Моя киска такая горячая и чувствительная, и – о боже – я так хочу, чтобы его рука опустилась ниже. Но он не двигается. Его ладонь лежит у меня на животе, и я поворачиваю лицо к нему.
– Джастин? – Я произношу его имя всего за секунду до того, как его губы накрывают мои.
Его поцелуй невинный лишь сначала, а затем его пальцы зарываются в мои волосы, и он целует меня глубже.
Мои губы раздвигаются для него, и Джастин пользуется этим, скользя своим языком по моему. В его поцелуях – все, о чем я мечтала: они голодные, горячие, сильные. Во мне разгорается искра желания.
Наши языки охотно переплетаются, в его груди вибрирует рокочущий звук. Все мышцы сжимаются. На вкус он как водка с лимоном и все греховные удовольствия, какие только можно представить, и, боже милостивый, я хочу целовать его вечно.
Глава 3. Утро следующего дня
Элиза
У меня такое чувство, будто я попала в автомобильную аварию: болит все, от раскалывающейся головы до необъяснимо ноющих мышц ниже пояса. Во рту сухо, и когда я моргаю,
открывая глаза, приходится сосредоточиться на дыхании, чтобы успокоить тошноту.
В чьей постели я заснула?
Я переворачиваюсь, и мне требуется несколько секунд, чтобы осознать, где я, черт возьми, нахожусь.
Паника накрывает меня сразу, как только фокусируется взгляд.
Я вижу, что рядом со мной спит голый Джастин Брэди.
Широкая, слегка загорелая спина, аппетитная задница. Твердая и восхитительная.
Тысячи мысленных образов одновременно врезаются в мой мозг. Мои руки на этой твердой,
округлой попке, когда он входит в меня. Эти стройные бедра, двигающиеся между моих раздвинутых бедер.
Я всхлипываю и сползаю с постели в поисках своей одежды. И в поисках своего здравомыслия. Что, черт возьми, я делала прошлой ночью? Я помню, как пришла сюда, чтобы воспользоваться ванной. Помню, как Джастин с мрачным видом сидел на кровати. Затем помню, как целовала его. О боже, поцелуи. Я чувствую слабость при воспоминании о его горячем влажном языке, скользящем по моему языку.
Сначала я нахожу свои трусики и натягиваю их – наизнанку, но кого это сейчас волнует.
Следом надеваю бюстгальтер и свитер. Свитер с номером моего брата на спине. О боже, Оуэн!
Он убьет меня, если увидит, как я выхожу из комнаты Джастина. Хотя, вообще-то, сначала он
убьет Джастина. И это будет кровавое убийство. Только не сегодня! Я так много выпила, что, если увижу месиво, меня точно стошнит прямо на пол.
Моих легинсов нигде нет. Я не могу выйти без штанов! «Твою мать. О чем я думала?» Я всегда хотела Джастина. Но тайно желать его и переспать с ним – две очень, очень разные вещи!
И все же я отчетливо помню, что была той, кто проявлял инициативу. Мы целовались на кровати, и это я сняла его рубашку, а затем его руки прошлись по моей талии, ребрам, плечам.
Я первой сунула руку ему в штаны. Словно подлила масла в огонь, тихо горевший между нами.
Насколько он был пьян? Гораздо пьянее меня, определенно. Неужели я воспользовалась его слабостью?
Как раз в тот момент, когда у меня начинается полномасштабная паническая атака, я замечаю легинсы. Они запутались в простынях. В голове у меня всплывает воспоминание о Джастине, стоящем передо мной на коленях и медленно снимающем их. Я была так разгорячена, так готова к нему. Я помню, с каким удовольствием атаковала пряжку его ремня, пытаясь освободить его эрегированный член.
О боже мой. Его член.
Теперь, когда я представила эту картину, мне ее уже не развидеть. Память о его стальном члене и тяжелых шарах – не то, о чем мне бы стоило фантазировать, но эта беспомощная
мольба, сорвавшаяся с губ Джастина в момент, когда я обхватила его дружка в первый раз,
пробуя вес на ладони… Я медленно повела рукой вверх по стволу, Джастин судорожно выдохнул, и все его тело задрожало.
Мое сердце начинает биться чаще. Я зажмуриваюсь и резко выдыхаю.