- В каком случае?
- Эм, в случае, когда аппарат выдал эту ошибку. Мы ведь говорили мне, что машина постоянно будет выдавать эту ошибку.
- Я не могу сказать наверняка. Возможно машине требовался другой ремонт.
Ответ меня не устроил, но я не знала, что еще могу спросить, и вы быстро перехватили инициативу и спросили:
- Мистер Кридли, вы можете пояснять причину по которой машина взорвалась?
- Я не могу утверждать наверняка. От машины почти ничего не осталось, когда мне принесли ее на экспертизу. Думаю, дело в той бракованной детали. Она могла спровоцировать взрыв. Других поломок я не установил.
- Не установили на какой момент?
- На момент осмотра аппарата, когда мне принесли его для ремонта.
- Вы не припомните, когда это было?
- Шестого марта этого года.
- То есть за восемь месяцев до пожара?
- Кажется, так.
- Мм, восемь месяцев, срок немалый. По вашему профессиональному мнению, за восемь месяцев в машине могли появиться иные поломки?
- Конечно.
- И миссис Моррис игнорировала их, поскольку игнорировала предупреждение о том, что машину больше использовать нельзя. Так как вы сказали, что это ошибка все время будет появляться. И вы не можете сказать в этом случае, нужен ремонт или нет на самом деле?
- Именно так.
Кажется, это снова был наводящий вопрос. Но я ничего не предприняла, так что я просто спросила у мастера, дождавшись своей очереди:
- Мистер Кридли, вы предупреждали меня о том, что машина может выдавать системные ошибки о прекращении эксплуатации после ремонта:
- Да.
- Вы могли предположить, что она взорвется?
- Эм, думаю, что нет. Видно, деталь оказалась более проблемной, чем я думал.
- Деталь, поставленная производителем «С»? – спросила я.
- Совершенно верно.
- Мистер Кридли, как долго вы работаете в сервисном центре компании «С»? – спросила миссис Дэвис.
- Порядка десяти лет, мэм.
- Скажите, если бы миссис Моррис согласилась на замену детали, машина бы взорвалась?
- Скорее всего, нет. Но право выбора остается за клиентом, я не могу заставить миссис Моррис проводить замену. Мы обязаны предлагать два варианта, если они возможны. В данном случае, ремонт был возможен по всем параметром. Но, видимо, мы не учли всех последствий брака той детали. Это было просто не возможно. Мы взяли у миссис Моррис подпись в разъяснениях, что она понимает последствия того, что машина может сломаться вновь.
После его слов, я поняла, что дела мои плохи. У них и правда была моя подпись. Но что за последствия? Был бы у меня адвокат, он бы наверняка спросил, и я бы спросила, но тогда просто не сообразила, а дальше…
Дальше следовали допросы еще несколько экспертов по технике и по пожарам и его причинам. Устанавливали, как повлияло на развитие пожара и пожароопасная жидкость, оставленная на кухне.
И судья рассматривал вопрос с точки зрения «что если бы». Кажется, вы называли это причинной связью.
А что было бы если производитель установил не бракованную деталь, а нормальную? Что было бы если бы мой муж не оставил пожароопасную жидкость на кухне? Что было бы, согласись я на замену той злополучной детали?
В итоге, суд установил наличие моей вины в случившемся пожаре. Вина производителя также установлена частично.
Об этом деле потом писали в газетах с акцентом на то, что именно моя халатность привела к таким плачевным последствиям, что я не имела права рисковать, и что у меня дети, и я подвергла их необоснованному риску. Да, компания «С» сожалеет о случившемся, но данная ситуация станет прецедентом для того, чтобы владельцы оборудования следили за ее исправностью, и что теперь в сервисных центрах будут брать подписи о том, что мы предупреждены о возможных последствиях.
Все это означало для меня лишь одно – страховая компания отказалась выплачивать страховое возмещение, поскольку была установлена и моя вина в случившемся, а не только вина производителя. Компания «С» выплатила мне компенсацию в размере 20 000 фунтов и подарили новый кофейный аппарат. Только этих денег никак не хватало на восстановление дома.