Лера еще не научилась различать звуки, прячущиеся в темноте ее нового дома. Они появлялись в такт жизни Майи, которая хозяйничала здесь, как зрячая. Или возникали за окнами и дверями, когда в театр съезжались другие артисты. Порой сверху падал цокот каблучков секретаря и недовольные возгласы Пряниша, кабинет которого находился почти над их «девичьей». А снизу просачивались музыкальные волны — из репетиционных, расположенных на первом.
Вот и сейчас в коридоре раздались мужские голоса — басовитый телохранитель Олег, который, как выяснилось, жил в соседней комнате, заговорил с кем-то. Через несколько секунд входная дверь отворилась.
— Ага, Валерия! Вы, значит, здесь, — удовлетворенно сказал Пряниш. — Вижу, вижу — готовы... А подруга ваша? Надеюсь, она хотя бы встала с кровати?
— Конечно! Мы ведь уже репетировали с утра.
— Хм... А почему меня не позвали? — голос директора окрасился недовольством. — Вообще-то я отвечаю перед Шерманом за успех вашего дуэта! Или вы хотите, чтобы я сел головой в лужу?
Представив это, Лера торопливо прикрыла улыбку рукой, делая вид, что утирает губы. Уверенные шаги директора достигли дальнего конца гостиной, послышался громкий стук кулака о дверь Майиной спальни.
— Серебрянская, ты там в каком виде?
— В пьяном, как всегда! — огрызнулась Майя.
— Пошевеливайся! Савва Аркадьевич выйдет на связь через полчаса, и я не хочу заставлять его ждать! — заявил Пряниш. И, возвращаясь к выходу в коридор, бросил Лере: — Проследите, чтобы она не копалась.
Это было неприятно — выслушивать приказания, отданные высокомерным тоном. Пряниш всё чаще вел себя так, будто был их хозяином.
Лера сжала руки, пытаясь успокоиться. Она с детства не любила конфликты. А обострять отношения в такой день особенно не хотелось.
— Майя, ты скоро? — крикнула она, прислушиваясь. В спальне подруги что-то прокатилось и стукнуло, будто закрылся шкаф-купе.
— Готова! — сказала Серебрянская, выходя в гостиную. И подошла к Лере: — Потрогай, какое платье! Оно белое. Это натуральный шелк, Олежка помогал выбрать.
Лера протянула руку, погладила скользкую ткань. Та приятно холодила пальцы. Чувствовалось, что платье было длинным — наверное, по типу вечернего.
— Классное! — от души похвалила она. — Майя, пойдем вниз. Не хочу опаздывать, Пряниш опять на взводе.
— Да ну его! — беспечно сказала скрипачка. И позвала: — Олежек, свет наш зеркальце! Посмотри, мы в порядке?
Клацнула ручка двери, и телохранитель, входя в гостиную, добродушно хмыкнул:
— Красивые. Как королевы в шахматах.
Это была задумка Майи: чтобы они были как инь-ян. Пианистка за черным роялем, темноволосая, в платье цвета воронова крыла — и скрипачка, блондинка в белом, с такой же белой скрипкой. Такие разные, и всё же — объединенные музыкой. Лере понравилась эта идея, она увлеченно репетировала вместе с Майей, надеясь, что их дуэт впечатлит мецената. Всё должно было получиться, тем более что даже в музыке они сумели поладить сразу: легко приспособились, нашли общий темп, отлично слышали друг друга несмотря на то, что обе они до этого играли лишь соло.
Когда они вошли в репетиционную, Пряниш уже разговаривал с Шерманом по скайпу.
— Добрый день, Савва Аркадьевич! — практически в один голос сказали Майя и Лера.
— Звездочки мои, я очень рад вас видеть! — душевно сказал Шерман. — Но, дорогие, нам с Майей срочно нужно обсудить кое-что личное. Не оставите нас на десять минут?
— Конечно, Савва! — важно сказал Пряниш. И прошипел в ухо Лере: «Кстати, у меня к вам тоже есть разговор».
Она болезненно поморщилась, чувствуя, как его пальцы тычут ей меж ребер. Пришлось выйти из репетиционной. Олег двигался за ними: Лера слышала его спокойную поступь. Но от того, что между ними шел Пряниш, было не по себе.
— У нас конфиденциально! — строго сказал директор, и шаги телохранителя стихли. А Пряниш поволок ее направо, приговаривая: — Вот сюда, пожалуйста... Быстрее, если можно.
Он захлопнул за ней дверь и прошел вперед. Судя по звуку, комната была очень маленькой. И пахла странно: краской, мелом, старыми тряпками. Похоже на подсобку или кладовую. Лера нахмурилась — если вляпаться во что-нибудь вроде того же мела, платье будет испорчено и выступить так эффектно, как хотелось, не получится. Она невольно коснулась пальцами бедер. И замерла, боясь пошевелиться.
— Валерия, я надеюсь, что разговор без передачи, — сказал Пряниш. — Это в ваших интересах.
— Хорошо, а в чем дело? — еще больше насторожилась Лера.
— Вы мне нравитесь как исполнитель. Вы талантливы, дисциплинированы, и умеете соблюдать субординацию. К тому же, у вас нет проблем с алкоголем.