Костя надел белый халат и переобулся в синие тенниски на мягкой танкетке, бросил уличные туфли в пакет. Не дожидаясь лифта, взбежал на третий этаж, где располагалась офтальмология. Вдохнув привычный запах дезинфекции и медпрепаратов, пошел по коридору, отыскивая нужную палату. Медсестра в голубой униформе проводила его любопытным взглядом, но ничего не спросила.
Дверь палаты была закрыта, и Костя решительно поднял руку, чтобы постучать. Но неожиданно замер с поднятым кулаком, чувствуя, как нарастает внутри мучительная, парализующая слабость. От волнения пересохло во рту, захотелось сбежать. Как в детстве... Когда он боялся подойти к Лере, начать с ней разговор.
А за дверью по-прежнему было тихо.
«Может, увезли на процедуры?.. — с надеждой подумал он. — Может, и к лучшему это... Вот что я ей скажу?»
На этот вопрос он так и не смог найти ответа, хотя думал о предстоящем разговоре весь вчерашний вечер и добрую часть ночи. Снова вспоминал то далекое лето, лагерь, драку, в которой он всё-таки смог защитить ее. Удивлялся сам себе: ведь даже предположить не мог, что снова к ней потянет, да еще с такой силой. Неужели глупая подростковая влюбленность всё еще живет в глубине души? Или эта тяга — что-то другое? Может быть, желание помочь? Защитить, как тогда, в лагере? Ведь она попала в беду. Теряет зрение — а, может быть, уже потеряла...
С самого утра он помчался в клинику. И что же теперь — развернуться, уйти? «Ты же не трус, Радонев, — напомнил он себе. — Давай, делай то, что задумал. В конце концов, ты врач. А она — пациентка».
И всё-таки заставил себя постучать в дверь.
Прислушался к тишине, стукнул еще раз, сильнее. И, нажав на дверную ручку, несмело заглянул внутрь.
Лера сидела у окна, положив руки на клавиши приземистого пианино, над клавиатурой которого располагался ряд серых кнопок. Экран посреди электронной панели светился синим. Плавно покачиваясь, пианистка то наклонялась, то тянула голову вверх, ее пальцы скользили по клавишам. Но звука не было, и потому происходящее показалось Косте странным. Только потом он увидел, что Лера в наушниках, от которых к пианино тянется тонкий черный провод. И расслабленно вздохнул, потому что мог смотреть на нее, оставаясь незамеченным.
Шагнув в палату, Костя прикрыл дверь и остановился, глядя на Леру. Она, в простой белой футболке и синих джинсах, казалась совсем юной. Распахнутые глаза сияли вдохновением, изящные пальцы то гладили клавиши, то ударяли по ним с неожиданной силой. И она улыбалась — едва заметно, как улыбаются мыслям о сбывшейся мечте.
Солнечный свет обрисовывал ее нежный профиль, искрился в волосах. Ленивый желтый луч дотянулся через окно и теперь лежал на черной крышке пианино. Под другим окном, полускрытым плотной шторой, расположилась широкая кровать, застеленная темно-синим атласным покрывалом. Над ней висела репродукция Шишкина, «Утро в сосновом лесу». Напротив кровати виднелась дверь — видимо, там был санузел.
Костя задержал взгляд на белой тумбочке рядом с кроватью: здесь лежал старенький дисковый плеер. Еще в палате стояло глубокое кресло, обитое синей тканью. И узкий шкаф с зеркальной дверцей.
«Почти как дома», — подумал Радонев. И снова перевел взгляд на Леру. А она играла, не замечая ничего вокруг.
Косте вдруг захотелось подойти, выдернуть провод, выпустить музыку из ее электронного плена. Хотелось услышать, что играет Лера — как тогда, в лагере... Но Радонев одернул себя. Так нельзя. Нужно дождаться, когда она закончит, и окликнуть ее. Тихонько, чтобы не напугать.
И вот, наконец, она сняла наушники. Потянулась к крайней кнопке, щелкнула ей, и экран на пианино погас. Но ее спина вдруг напряглась, улыбка исчезла. Повернувшись в сторону двери, Лера настороженно спросила:
— Кто здесь?
— Не пугайтесь, я врач, — смущенно ответил Костя. — Добрый день, Валерия.
Она сразу расслабилась, приветливо улыбнулась. Но синие глаза смотрели сквозь него... И Костя понял, что она совсем, совсем ничего не видит.
Глава 8 (окончание)
Сердце защемило от жалости, дико захотелось подойти к ней, обнять, пообещать, что всё будет хорошо. Но Радонев знал, что нельзя давать таких обещаний.
— Здравствуйте. А я решила позаниматься, — сказала Лера, устало поводя лопатками. И удивленно спросила: — Вы что, стоите у двери? Почему не проходите?
— Не хотел вас смущать, — честно признался он. Подошел к ней, предложил: — Давайте я помогу вам перебраться в кресло? Вижу, вам не очень удобно на этом стуле.