— Да, пожалуйста, — ответила Лера. — Я еще плохо здесь ориентируюсь.
По тому, как спокойно она воспринимала свое состояние, Костя понял: ослепла давно, и успела уже привыкнуть к своей беспомощности. «Но то, что она здесь, уже радует, — подумал он. — Если бы она потеряла зрение из-за поражения нервов, Торопов не взял бы ее в клинику. В таких случаях надежды нет. А у Леры, похоже, есть».
— Вы решили оперироваться в этой клинике? — спросил он, беря ее за руки. Она сжала его пальцы, поднялась и пошла за ним осторожными, мелкими шажками.
— Да, мне помог меценат Савва Шерман, а Илья Петрович согласился... — Лера вдруг остановилась, лицо стало озадаченным: — Подождите, если вы врач, то должны знать...
Радонев почувствовал, как разжались ее пальцы, как она чуть отстранилась от недоверия. И виновато сказал:
— Я Костя. Костя Радонев, помнишь? Мы вместе были в лагере...
Стыд накатил с такой силой, что, казалось, может испепелить его. Мучаясь, Радонев ругал себя. Ну почему он решил, что может явиться к ней так, запросто, на правах старого приятеля?! Да она забыла его давно! Он всего лишь мальчишка, один из многих, проскользнувших в мире ее детства и не оставивших следа. Лучше уйти, извиниться и уйти...
— Костя?! — воскликнула Лера. И улыбнулась удивленно, с такой искренней, неожиданной для него, радостью, что у Кости мгновенно отлегло от сердца. — Ничего себе! Слушай, я очень рада... Но откуда ты здесь?
— Я действительно врач, — смущенно ответил он. — А ты... неужели помнишь меня?
— Конечно, помню! — засмеялась она. — Забудешь такое! У меня же после этой драки шрам на всю жизнь остался!
И она тронула кончиком пальца едва заметную белую полоску над верхней губой.
— Вот гады... — пробормотал Костя.
— Да бог с ним! — всплеснула руками Лера. — Ты-то как? Я очень рада, что ты, наконец, нашелся!
Костя оцепенел на мгновение, а потом неловко рассмеялся:
— Нашелся?.. Ты говоришь так, будто искала меня, — он заботливо подвел ее к креслу. — Так, давай-ка, присядь. Или, может быть, ляжешь?..
— Я отлично себя чувствую, — отмахнулась Лера. И, поерзав в кресле, всплеснула руками: — Знаешь, я поверить не могу! Это чудо какое-то! Я ведь думала, что никогда тебя больше не встречу. Мне очень стыдно, что ты из-за меня пострадал. Когда вспоминала о той ситуации, всё думала: найти бы, поблагодарить, извиниться. Но тебя так быстро увезли в больницу, что я ничего не успела. Потом хотела тебе письмо написать, но вожатая не дала адрес.
— Письмо? — озадаченно переспросил Костя. — Знаешь, мне было бы очень приятно.
— Тогда я сейчас скажу: спасибо, что защитил меня, — тепло улыбнулась Лера. — Иначе не знаю, что бы они со мной сделали. Даже представить страшно...
Она умолкла на мгновение, тонкие пальцы нервно сжали подлокотник кресла. Увидев, что воспоминания тяготят ее, Костя сказал с нарочитым весельем:
— Зато я после того случая решил стать офтальмологом. Я же думал, что Зиновьеву после меня всю жизнь пиратскую повязку носить.
Понимающе кивнув, Лера спросила:
— А расскажи, как ты вообще? Как жил всё это время, чем занимался?
И он рассказал — но коротко, не вдаваясь в подробности. Умолчав о смерти отца, потому что каким-то шестым чувством понимал: она расстроится. Лишь мельком упомянул о стажировке в Австрии — потому что побоялся, как бы это не прозвучало хвастовством. А потом осторожно спросил, что случилось с ее глазами. И рассказывала уже она. Спокойно, даже сухо... но он почувствовал, через какой ужас она прошла, и какую боль причиняла ей одна лишь мысль о том, что операция может оказаться бесполезной.
— Ну, мало ли что сказал Торопов, — постарался приободрить ее Костя. — Организм — очень сложная система. Есть случаи, когда врачи не давали пациенту ни единого шанса, а зрение всё-таки возвращалось. Не вешай нос раньше времени.
Лишь когда в дверь постучала медсестра, несшая перед собой лоток со шприцем и пачкой спиртовых салфеток, Радонев понял, что засиделся.
— Тебе нужно отдыхать, — сказал он, поднимаясь. — Я завтра зайду, хорошо?
— Буду ждать, — ответила Лера. И спохватилась: — Но подожди, завтра же суббота! Разве у тебя рабочий день?
Он хотел было признаться, что и сегодня — не на работе. Что приехал специально, как только узнал, что она здесь. Но не решился. И вместо этого сказал:
— Ничего, я тут рядом живу. И, Лера... можно позвонить тебе вечером?
— А у меня нет телефона, — смущенно ответила она. — Мы все деньги на операцию откладывали... Но теперь, может быть, родители купят. Они обещали приехать в выходные.