— Большой скандал образовался, Витя, — продолжил Савва Аркадьевич. — Бьет всё это дело по моей репутации. А мне оно надо? Не надо. Так что буду искать виновных, с привлечением полиции и освещением дела в СМИ. Пусть другие головы летят, лично я не хочу оставаться крайним, без репутации и денег.
Пряниш подался вперёд, затряс перед лицом Шермана ладонью с растопыренными пальцами:
— Стоп-стоп-стоп! Давай обсудим... Ты ведь сам просил сделать диски как можно дешевле. А китайцы хорошо делают, и недорого... Поэтому я решил сэкономить и заказал часть тиража у них.
— В смысле? — опешил Шерман. — Ведь матрица была одна!
Пряниш сглотнул; острый кадык скользнул по тощему горлу.
— Я сделал копию, — нехотя признался он. — И отправил ее в Китай.
Шерман застонал, закрыв рукой рот. Господи, зачем ты создал идиотов? Ведь матрица — самое главное, именно на ней в виде углублений и выпуклостей нанесены данные, которые потом будут на готовых дисках. И если делать копию, нет полной гарантии, что информация будет перенесена без ошибок!
— Ты понимаешь, что натворил?!
Глава 13 (продолжение)
Какофон вздернул голову. На его лице появилось упрямое выражение.
— Почему сразу я? Наверное, это заводской брак!
— Нет, Какофоша. Когда ты сказал про матрицу, у меня головоломка-то сложилась... Я до этого понять не мог, почему на обычной аппаратуре диски проигрываются прекрасно. А на высококлассной, хай-эндовской, виснут. Теперь вот понял.
— Что — понял? — тупо спросил Пряниш. Шерману захотелось немедленно дать ему затрещину, но он, сдержавшись, ответил:
— Если бы был брак, диск просто не читался бы. Нигде.
Скептически поджав губы, Пряниш потащил к себе коробку с фильмом. Вытащил диск, вставил его в свой навороченный проигрыватель. Включил телевизор. Шерман ждал, подперев щеку рукой.
По экрану побежали логотипы спонсоров, титры, кадры из выступлений знаменитых русских балерин и мужчин-танцовщиков: Мариса Лиепы, Анны Павловой, Михаила Барышникова, Майи Плисецкой...
— Давай на двадцать восьмую минуту, — скомандовал Савва Аркадьевич. Пряниш пощелкал пультом, и на экране появилась пожилая женщина, которая когда-то была артисткой балета. Она рассказывала о нищенских суточных, которые госконцерт выплачивал советским балеринам на зарубежных гастролях. И на полуслове звук умолк, картинка замерла. Какофоша снова начал возиться с пультом — бесполезно.
— Кстати, Витя, и у тебя он завис на этом месте, — констатировал Савва Аркадьевич. И добавил задумчиво: — Хоть используй это, как интригу... Ведь деньги для иностранцев — самая интересная тема. Вот ты знаешь, что они пишут? Да я прочитаю, не поленюсь!
Шерман достал из черной папки распечатанные письма клиентов, вернувших диски в интернет-магазин. Эту переписку все выходные переводила для него Риточка. Взяв верхний листок, Савва Аркадьевич начал зачитывать вслух фрагмент письма, неровно обведенный красной ручкой:
— Я был потрясен, узнав, что балеринам, которым надо хорошо питаться — ведь они тратят на сцене колоссальное количество энергии! — платили всего пять долларов в день. Я помню те времена: обед для бедняков тогда стоил три доллара! Они что, танцевали голодными? Настоятельно требую вернуть деньги за диск и ответить, чем питались советские балерины. Моя жена считает, что это была энергетическая смесь для космонавтов, ведь советы в то время уже отправили Гагарина в космос и имели секретные разработки. Скажите, это так? — Шерман скривился, как от головной боли. — Сказать им... Хоть сочиняй для них историю про русский холодец в тюбиках!
Шерман раздраженно швырнул лист на стол, двинул вслед за ним всю пачку, и она, скользнула к Прянишу.
— Вот такие задачки они нам задают, Какофоша, — пожаловался Савва Аркадьевич, сунув руку под пиджак и потирая левую сторону груди: опять заныло сердце. — А мы чем ответим? Вопросом на вопрос? Скажите, мол, господа иностранцы, как скоро станет банкротом продюсер, вложивший все свои деньги в фильм, который невозможно посмотреть?
Вопрос, конечно, был риторическим. Но Какофоша сжался и посмотрел виновато, как нашкодивший пёс. Будто скрывал что-то важное. И сейчас размышлял, признаться ли. «О чем это он? — задумался Шерман. — Ну, накосячил с матрицей — так ведь это мы уже выяснили. Хотя поступок дурацкий, конечно. Лучше бы с нуля сделал матрицу на проверенном заводе. Ведь оригинал фильма у меня был...»