Лера замялась, не зная, что ей ответить. Да и неловко было от того, что пришлось обсуждать эту щекотливую тему. Пусть даже с такой же молодой женщиной, как она. Пусть даже с подругой.
Конечно, ее тянуло к Косте, и еще как!... Но до операции она сознательно отгоняла эти мысли. Ждала: вот всё наладится, и тогда уж...
— Ну да, нравится, — сказала она наконец. — Он очень заботливый, и мне с ним легко. Но, понимаешь, он же не дурак, чтобы связываться с инвалидом!
— Как тебе объяснить? — вздохнула Майя. — Был такой писатель — Этьен Рей. Забавный мужчина. Ему казалось, что он полностью разобрался в чувствах женщин. Это, конечно, было не так. Но одно он сказал верно: «Влюбленный мужчина нередко выглядит дураком». Так что ты не придумы...
Тяжелый топот раздался со стороны дома, и Серебрянская замолчала — только зашипела сквозь зубы, как от досады. Лера напряженно прислушивалась к шагам: явно мужчина, крупный, дышит тяжело... Страх пробежал по телу, и ноги вдруг стали слабыми, как после долгой болезни. Но через пару мгновений сверху обрушился знакомый бас, полный тревоги и облегчения:
— Май! Ты опять сбежала?
— Ну, Олежек, мы не могли уснуть... — заканючила она. — Ну, вышли. Мы же не за ворота!
— Вот уж спасибо! — отдуваясь, воскликнул телохранитель. — А ничего, что ты и здесь можешь себе шею свернуть?
— Но не свернула же! — раздраженно сказала Майя. — И вообще, буду ходить, куда хочу. Мы с Лерой будем.
Ее рука вновь скользнула в Лерину ладонь, и она легко пожала в ответ пальцы Майи — мол, я с тобой, отвечать тоже будем вместе. Олег издал звук, похожий на рев реактивного самолета, что означало высшую степень бессилия. И сказал с нарочитой бравадой:
— Это отличная новость, девочки! Потому что мне ведь скучно живется. Мне ведь для полного счастья не хватает только поисков с собаками! И Пряниша, который меня уволит.
Глава 20 (начало)
Леру разбудили голоса в гостиной: сквозь мужской, похожий на рассерженный рык, пробивалось покаянное бормотание Майи. Сразу вспомнилась ночная вылазка в сад, гневный рев Олега, и позорное возвращение в «королевские покои»: телохранитель вёл их за руки, будто двух нашкодивших детей. А потом, водворив их домой и буркнув «завтра поговорим!», он одним поворотом ключа превратил номер в нечто среднее между тюрьмой и вытрезвителем. Майя вопила, что он сатрап и угнетатель, затем взяла бутылку с недопитым виски и удалилась к себе. Но судя по звукам, завалилась спать — впрочем, этому Лера была только рада.
Сев на кровати, она виновато сжала плечи. Было жутко неудобно перед Олегом, и стыдно за то, что пошла на поводу у пьяной подруги. Ведь они на самом деле могли свернуть себе шеи! Но в глубине души шальным солнечным лучиком подрагивало непривычное ощущение: свобода, радость, даже некая хулиганистость, которую принесло ночное приключение. Оно будто прибавило Лере сил. «Это так странно: днем я была готова умереть, потому что потеряла надежду. И еще хуже стало, когда я лишилась Кости, — думала она. — А ночью, с Майей всё как-то сдвинулось, повернулось другой стороной. Будто нашлись какие-то новые смыслы, в которых я еще не до конца разобралась. Но мне хочется здесь остаться».
Голоса в гостиной поменяли тональность: речь Олега стала отрывистой, лающей, а Серебрянская заговорила тягуче, едко, а потом рассмеялась. Лера решительно отбросила одеяло и, быстро одевшись, нащупала веревку. Колокольчик мелодично звякнул, и она шагнула на звук, направляясь в гостиную.
— Простите, что вмешиваюсь, — решительно сказала она, встав в проёме двери. — Но, Олег, я тоже виновата, так что ругай и меня. Натворили дел вдвоём — вдвоём и отвечать будем.
— Ничего такого мы не натворили! — обиженно заявила Майя. — Мы с тобой, Лера, свободные люди и делаем, что пожелаем.
— Но мы живем в этом доме, работаем здесь, и, наверное, должны выполнять какие-то правила? — несмело возразила Лера.
Телохранитель тут же откликнулся:
— Слава красной армии, хоть кто-то ту здраво мыслит!
— Действительно! Хоть кто-то — здраво, — ёрничала Майя. — Куда уж мне, дуре-блондинке! Только знаете что? Если хотите сидеть на цепи — пожалуйста! Сидите! Оба! Ходите на поводках, приносите Прянишу тапки в зубах. А я не буду!
Что-то шаркнуло — будто одежда по плотной обивке кресла. Стук босых пяток, приглушенный ковром, удалился в направлении Майиной спальни. Дверь бухнула так, что стекла шкафов отозвались встревоженным звоном.
Стало грустно. Получается, хотела помочь Майе, а вместо этого поссорилась с ней. Лера сделала шаг вдоль стены, ощупывая ее руками. Хотелось добраться до дивана, сесть, подумать, как быть дальше.